Мириэль из воды следила за тем, как девушка по имени Дорис словно через силу делает несколько шагов к шлюпке, потом оборачивается и снова прижимается к груди принца, которого, оказывается, зовут Арчи — русалочка подумала, что имя «Эрик» звучит красивее и романтичнее, и куда больше подходит принцу, чем это простецкое «Арчи»!
— Нет, Арчи! Не могу! Не могу тебя оставить!
— Все уже, шлюпка совсем рядом… Всего один шаг, Дорис! Да, вот еще: возьми дедушкины часы и передай их малышу Эли. Теперь он — наследник, они по праву принадлежат ему. Незачем дедушкиным часам лежать на дне океана, — голос принца Арчи чуть дрогнул.
Он достал из внутреннего кармана часы и вложил их в руку Дорис:
— Дедушка говорил, что именно эти часы принесли ему удачу в торговле. Смотри, не потеряй их!
Девушка зарыдала еще отчаяннее:
— За что нам это все? За что нам такие испытания?
— Об этом ты подумаешь, когда будешь в безопасности! — рявкнул Арчи и, подхватив плачущую девушку на руки, силой усадил ее в шлюпку.
— Все, поднимай! — заорал офицер и замахал руками.
Лебедка заскрипела… Арчи отступил от борта и Мириэль больше не могла его видеть.
И только теперь она заметила, что тоже плачет… Слезы текли из ее громадных голубых глаз — такие же соленые, как океан, в котором она родилась — и падали в океан с ее дрожащего подбородочка.
Чья-то прохладная рука коснулась ее плеча. Мириэль, вздрогнув, оглянулась. Рядом с ней был Рилиан.
— Арарита сидит на айсберге. Ждет нас. Очень сердится.
— Посмотри, Рилиан! Посмотри на это! — плакала Мириэль.
Она указала рукой на палубу корабля, где заполнялась очередная спасательная лодка.
Хорошенькая девочка в красном пальто и красном бархатном беретике никак не хотела расстаться с отцом — важным, представительным господином с пушистыми усами.
— Я люблю тебя, папа! Я очень люблю тебя! Я не хочу уходить! Я боюсь! — плакала малышка.
Но отец, сам с трудом сдерживавший слезы, поднял ее на руки и решительно усадил в лодку, и сунул ей в руки дрожащую от холода и страха болонку в красненькой попонке:
— Я очень люблю тебя, Франческа, помни об этом, я всегда любил тебя! Но ты должна позаботиться о Джолли. Ты отвечаешь за него…
Юная женщина в щеголеватой шляпке, украшенной не только цветами и перьями, но и фигуркой райской птички в натуральный размер, все никак не могла распрощаться с худощавым молодым человеком в золотых очках — видимо, супругом — снова и снова обнимала и целовала его, а потом вдруг решительно сказала: