– Алло, – я даже голос свой не узнал, испуганный какой-то.

– Алло, – с той стороны раздался неуверенный голос Олега. Слышно было, что он не уверен, туда ли он попал, – Сашка, это ты?

– Да, Олег.

– Что у тебя с голосом, я тебя даже не узнал, – голос друга сразу повеселел и не дожидаясь моего ответа сразу продолжил, – Саша, я что звоню, ты завтра с нами репетируешь?

Вот неугомонный, мог бы завтра в школе узнать.

– Я не знаю Олег, – я и действительно не знал вдруг позвонят из больницы.

– Саш, а кто будет знать, прекращай уже, нам нужен ты, – Олег уже готов разразиться был бурной речью о моей безответственности.

– Олег, подожди, – прервал его начинающийся спич, который по его мнению должен был меня пристыдить и разбудить то, чего у меня, по его мнению, нету вовсе, совесть, – У меня бабушку скорая сегодня забрала, сердце.

– Прости, Саша, я не знал, тогда, конечно, ну да я понимаю, – как-то бессвязно залепетал друг и даже стал оправдываться, хотя его-то вины тут нет, – Саша, а может тебе что нужно или я могу чем помочь, ну то есть не я сам, а родители. Лекарства там какие, ну и я сам, если что нужно.

Друг, хороший друг. И ведь действительно начал бы родителей тормошить, чтобы помогли мне.

– Спасибо, Олег, ничего не надо, там уже все выяснили и все что нужно достанут. Я правда тебе очень благодарен, а насчет репетиции решим завтра в школе. Меня все равно к бабушке пока не пускают, так что может и стоит порепетировать, отвлечься.

– А это правильно, тебе действительно стоит отвлечься сейчас, Саш, а на репетициях минуты лишней нет, чтобы думать о чем-то, кроме нее самой.

– Ладно, Олег до завтра.

– До завтра.

Сон ночью похож был на какой-то дешевый ужастик, то я бегу куда-то, то в двери ломлюсь, а когда получается их открыть, за ними Хрущев оказывается, смеющийся словно киношный злодей. А один раз даже в костюме клоуна, словно вылез из книги Стивена Кинга «Оно». В итоге не выспался, состояние разбитое, но манкировать тренировкой не стал и правильно сделал. После пробежки стало полегче, даже в голове прояснилось, а то лезла всякая чушь по типу того, что его предупреждают о грядущих неприятностях, а главное ведь к гадалке не ходи – кто тут главный злодей.

Перед школой друзья встретили, лица угрюмые, сначала в душе появилась мысль: мол друзья-то оказались с гнильцой и теперь расстроены возможным срывом поездки. В итоге ему даже стало стыдно за свои мысли, они действительно переживали за него, за его бабушку. Хотелось даже извиниться за свои мысли, но здраво рассудив, понял, что этим еще больше их обижу, ведь они тогда узнают, что он сомневался в них. Репетиции не стал отменять, все же прав тот, кто придумал, что лучше всего отвлечет от тяжких дум полное погружение в работу, так чтобы мыслей других не было. Перед репетицией из дома позвонил в больницу, но там ничего не изменилось. Позвонил и Фурцевой на всякий случай, предупредил, что буду на репетиции, вдруг случиться что или она решит проверить как он один поживает. Екатерина Алексеевна судя по голосу в телефоне была рада, что он так решил отвлечься от всего.

– Правильно, Саша, работа она всегда лучший способ отвлечься от тяжелых мыслей.

А вот на репетиции его ждал сюрприз в лице Мари Мишон.

– Александэр, я слышала, от госпожи министра, о вашей бабушке, – Мари словно девочка подбежала ко мне, схватив за руки и так печально заглянула ко мне в глаза, – Саша, вы не волнуйтесь, все будет хорошо. Я когда общалась с вашей бабушкой у вас дома, то сразу поняла, что она сильный человек. Я уверена она поправится. Но если хочешь я могу пообщаться с другом нашей семьи Кристианом Кабролем, он лучший кардиохирург во Франции, да и скорей всего в Европе.

– Кристиан Эмиль Каброль? – я был очень удивлен, услышав от Мишон о нем, кто это? О это очень известный кардиохирург в мире, а узнал я о нем буквально случайно, услышал в новостях в две тысячи семнадцатом году о его смерти, потом прочел в новостных лентах интернета, и из любопытства, чем же он так был известен, почитал о нем. Оказался немного-немало первым в Европе врачом совершившим пересадку сердца, а в последующем и одновременную пересадку легких и сердца. А главное, в отличие от СССР, где кардиология в зачаточном состоянии, в то время как во Франции уже давно делают сложные операции на сердце.