В следующее помещение – такой же большой ангар, только с вытянутой, веретенообразной конструкцией посередине, окруженной металлическими помостами, станками – вел круглый люк с кодовым замком. Майерс с усилием отвалил крышку люка. Их встретила тишина – только где-то вверху гудели вентиляторы СЖО.

– Никого, – сказал Дадли.

– У людей выходной, – отозвался Майерс, – как вы просили.

Они прошли на помост, протянувшийся над серебристым телом. Дадли окинул конструкцию задумчивым взглядом.

– Не МТ, конечно, – сказал Майерс, – но тоже впечатляет.

– Да, – сказал Дадли. – Покажи мне, что внутри. Это должно было называться «Куин Виктори», хотя между собой они называли его «Куколка»: солнечный парусник с корпусом длиной две сотни метров и общей площадью зеркальных поверхностей, готовых принимать солнечный ветер, пятнадцать гектаров. Паруса хранились отдельно, они-то как раз проблем не составляли, проблемой стал термоядерный реактор, не вписывающийся в контуры отделяемой части. При одном только взгляде на корабль любой космонавт мог сказать, что эта посудинка несет на борту нечто большее, чем простецкий РИТЭГ, полагающийся участникам регаты, а этого для дела не хватало.

– Такое решение напрашивается само собой, – говорил Майерс, – мы спрячем штанги холодильников среди парусов, «бабочка» вылупится из кокона и захватит часть парусного вооружения. Потом сбрасываем полотно, и капельные холодильники начинают работу.

На экране компьютера в кают-компании «Куколки» разворачивался диковинный объект. Майерс то уменьшал изображение, и тогда весь экран занимал веер серебристых полотен – солнечный парус, – то увеличивал, показывая с разных ракурсов вытянутое серебристое тело, ажурными балками крепившееся к парусу.

– Мы, наверное, отстанем от всех, – сказал Дадли. – Кому-то это может показаться подозрительным.

Он огляделся. Сводчатые помещения кораблика давили на плечи – здесь было тесно, как в первых орбитальных станциях, и Дадли невольно втягивал голову в плечи, боясь удариться о переборку.

– Когда «бабочка» вылупится, – сказал Майерс, – «Куколка» получит дополнительное ускорение, причем довольно значительное. Его вектор придется корректировать, но, думаю, будет шанс стать лидером. Он хихикнул.

– Когда закончите? – спросил Дадли. – Мне просто не терпится посмотреть.

– Паруса готовы, – пожал плечами Майерс. – Доделываем корпус и готовим к испытанию надувные отсеки.

– Хорошо. Что нужно?

– Ходовые испытания, – быстро сказал Майерс. – Слишком сложная система, неплохо бы облетать аппарат, но… Хотя бы посмотреть, как ведут себя реактор, двигатели, стыковочные узлы. Мы толком не знаем, как системы слежения опознают «Куколку» после расстыковки, нам ведь надо, чтобы силуэт корабля остался прежним. Да и сам парус не мешало бы проверить.

– Надо подумать, – сказал Дадли, глядя на экран, и повторил: – Надо подумать.

Иван Прошин, межзвездный странник и аспирант, волоча ноги с недосыпа, шел по Москве. За ночь погода сменилась: тучи закрыли солнце, дул холодный ветер – напоминание о не желающей отступать зиме. Целью Прошина было турагентство: – «Любое, – говорил ему Смит, – лишь бы отправляло туристов на Архипелаг», – средней руки агентство, такое, чтобы забронировать номер в одной из гостиниц архипелага Королевы Виктории без лишней помпы.

«Отвлечь их внимание, – говорил Смит, – зайдешь, закажешь тур на четверых – двое взрослых, двое детей». – «А оплатить как?» – «Да сразу и оплатишь». – «Ты с ума сошел? Без штанов останемся». – «Так у вас, землян, денег куры не клюют… Ладно, ладно, не смотри на меня так, тур на одного, ладно. Оденься, – продолжал Смит, – купи какую-нибудь кепку дурацкую, чтоб пальцами показывали, напяль ее по-раздолбайски, сам знаешь. СБ включит поискового робота, но тут видеокамер до беса, так что информацию с них будет непросто снять даже процессору межзвездного транспорта».

Прошин остановился перед дверью с веселенькой вывеской: счастливая семья на фоне пляжа с экзотическими растениями – пальмы не пальмы, кактусы не кактусы… другая планета, одно слово. «Ни с кем не разговаривай, главное, иди спокойно – парень ты здоровый, среди бела дня не прицепятся, а копы на тебя вряд ли обратят внимание. Вид у тебя такой… законопослушный». – «Спасибо».

Иван засмотрелся на плакат. С самого прибытия в систему Холтвистла устойчивое ощущение нереальности происходящего преследовало Прошина, максимально усилившись в данный момент: за миллионы километров от родных краев, оказавшись на чужой планете вне закона, он, Иван Прошин, идет покупать туристическую путевку на инопланетный курорт… Улететь на отдых, туда, где море, пальмы, загорелые люди и каждодневная нега на побережье с белыми барашками прибоя, и катитесь вы со своими СБшниками, и пропадай оно все пропадом…