В кадре появился человек. Седовласый мужчина в серебристом комбинезоне улыбнулся в объектив – сеточкой собрались морщинки вокруг глаз, белые зубы рассыпали зайчики по комнате.

– Здравствуй, Ваня.

– Юджин Дадли, – загремел Сергей Иванович Павлов, – немедленно отпустите заложницу и освободите собственность Международного космического агентства! В противном случае ваши действия будут квалифицированы как пиратство!

– Я космический пират! – возликовал Дадли и подмигнул в объектив.

– Я вас видел на Холте, – сказал Прошин. – На суде… то есть на комиссии.

– Точно, – кивнул Дадли. – Любишь ты задавать мне задачки…

– Так получилось, – Прошин пожал плечами.

– Ты опять нарушил мои планы, – сказал Дадли. – И теперь ты придешь ко мне.

В руке «космического пирата» появился большой блестящий пистолет. Дадли медленно взвел затвор и приставил ствол оружия ко лбу Наденьки.

– Иди ко мне, Ваня. Или я убью ее.

– Не смей!.. – крикнул Сергей Иванович. – Я тебе голову оторву!..

В ответ Дадли только улыбнулся.

– Я приду – сказал Прошин. – Приду…

– Прошин, оставайтесь на «Аэлите», – рявкнул Павлов.

– Я тебя убью, – сказал Иван улыбающемуся Дадли и выключил связь.

Всю.

Сначала Прошин загрузил в компьютер корабля задачу на движение небесных тел. Затем разделся, принял душ, сменил нательное белье и комбинезон, отчистил самые грязные места на скафандре. Поменял батареи, поставил скафандр на зарядку в скаф-захват – кашу маслом не испортишь. Плотно поел. Запил съеденное витаминным коктейлем и коктейлем же запил горсть капсул аэроспирика, препарата, позволявшего до тридцати минут обходиться без дыхания. Порылся в аптечке и извлек на свет божий упаковку рипоцерината, мощнейшего нейростимулятора, обещавшего превратить потребителя в суперэкзота на ближайшие двадцать четыре часа. Полкубика сладковатого дерьма уложили Прошина в спальник на час, зато по пробуждении мир окрасился бодреньким золотистым цветом, сердце гнало кровь по жилам, аж руки-ноги дергались – о расплате за такое издевательство лучше и не думать, но Прошин решил, что все кончится в ближайшие двадцать четыре часа, и надежды на хэппи-энд не испытывал.

Иван облачился в скафандр. Выдал компьютеру «Аэлиты» команду и запеленался в ложемент.

…Космос – это относительно стабильная среда. Здесь нет воздушного потока, а следовательно, сюрпризов вроде турбулентностей и внезапных порывов ветра, здесь не перемещаются огромные массы воды легкой рябью или волнами-цунами, и если придать космическому кораблю ускорение, отправив в полет, он так и будет лететь в одном направлении с одной скоростью до скончания времен. Мельчайшие частицы пыли налипнут на обшивке. Микрометеориты подправят курс корабля, столкнувшись с ним, или, сопровождая вечный полет, увеличат массу нарождающегося небесного тела. На Земле кончится время, погаснет Солнце, а рукотворная комета так и будет лететь в пространстве, пока не попадет на орбиту достаточно крупного объекта или не разобьется, столкнувшись с астероидом или планетой, словом, если корабль не получит новый импульс, изменяющий его курс.

Прошин потратил все ускорители, улепетывая с Платформы. Раскаленные газы, выброшенные через сопла твердотопливных ускорителей, образовали облако, и «Аэлита», сорвавшись с причала, увеличивала скорость до тех пор, пока все новые и новые молекулы вылетали из ускорителей и, сталкиваясь с уже выброшенными частицами, разгоняли корабль. Закончилось топливо, погасла струя пламени, и «Аэлита» полетела в сторону облака Оорта со скоростью больше сотни метров в секунду. Теперь, чтобы вернуться к Платформе, нужен такой же импульс, корректируемый вектором тяги ускорителей и соплами двигателей ориентации или серия гравитационных маневров вокруг небесных тел системы Сатурна с точно рассчитанными залпами ускорителей (которых не было), торможением в атмосфере планет, проходом между неразлучной парочкой, Мимасом и Япетом, и так далее, и так далее.