Журналисты нескольких столичных газет, запрещенных ГКЧП, по инициативе Егора Яковлева выпустили «Общую газету» и в виде листовок, отпечатанных на компьютере и размноженных тысячными тиражами, распространили среди москвичей.

Отдельное спасибо и низкий поклон сотрудникам радиостанции «Эхо Москвы»: Сергею Корзуну, Сергею Бунтману (учились в одной французской спецшколе), Алексею Венедиктову за смелость и мужество, которое они проявили во время путча. Их репортажи и интервью у Белого дома слушала вся Москва и, очевидно, не только. В течение трех дней это был единственный российский источник объективной радиоинформации о событиях в СССР.

Путчисты несколько раз принудительно закрывали «Эхо Москвы». Последний, по-моему, третий раз, если я не ошибаюсь, это было уже 21 августа, когда разъяренный Крючков поручил эту непривычную работу спецназу КГБ СССР – знаменитой «Альфе». Ребята успешно выполнили приказ, но через пару часов эховцы вновь умудрились выйти в эфир. Молодцы. Со временем позиция «Эха Москвы» сильно изменилась, мы разошлись в оценках прошлого и настоящего, и я перестал слушать когда-то любимую радиостанцию.

Многотысячный митинг у Белого дома 20 августа 1991 года длился почти весь день. Такое массовое сопротивление народа должно было отрезвить путчистов. Но по каналам компетентных служб поступила тревожная информация, которая позже не подтвердилась: на 17 часов запланировано взятие штурмом Белого дома. Обстановка накалялась.

Вспоминаю такой эпизод. Навстречу мне с группой автоматчиков по коридору президентского этажа в Доме правительства бежит встревоженный Александр Коржаков.

– В чем дело, Саша?

– Сквозь баррикады прошел генерал-майор Лебедь и требует пропустить к Белому дому 10 бэтээров с десантниками.

– Что ему надо?

– Пока не знаем, объявляется общая тревога.

Чуть позже Коржаков вместе с народным депутатом СССР Юрием Рыжовым привезли генерал-майора Александра Лебедя, заместителя командующего ВДВ, к государственному советнику РСФСР Юрию Скокову. Все безуспешно пытались прощупать генерала и понять, зачем на самом деле он прибыл.

Александр Лебедь, который организовал многочасовой марш-бросок Тульской дивизии ВДВ на Москву, приехав в Белый дом, на голубом глазу стал уверять, что ничего не знает ни о ГКЧП, ни о перевороте. Ложь. Один из самых высокопоставленных руководителей Министерства обороны, которого за два дня начальство предупредило о предстоящем нападении на столицу, просто ломал комедию перед Рыжовым, Коржаковым и Скоковым, уверяя, что он прибыл «взять под охрану» Дом правительства.

Потом его повели к Ельцину.

– Зачем прибыли, генерал? – прямо спросил Ельцин.

– Обеспечить безопасность и взять под охрану Белый дом.

Потом пошли какие-то путаные объяснения про часового.

Ельцина этот ответ, конечно, не очень удовлетворил. Выражение «обеспечить безопасность» на языке заговорщиков означало арест. Но он все же принял рискованное решение пропустить роту десантников с полным вооружением на десяти бэтээрах сквозь баррикады к стенам Белого дома.

Интуитивно никто не доверял Лебедю – ни руководители обороны, ни «живое кольцо». С огромным трудом, с согласия защитников баррикад, он и его отряд к 5 часам утра 20 августа буквально просочился к стенам Белого дома, а уже к 8 часам утра Лебедь заявил, что уходит («охрана» не удалась?). С огромным трудом он начал уводить свою роту десантников на десяти бэтээрах через баррикады, и к 11 утра 20 августа, наконец, ушел. Такой вот удивительный маневр…

Еще один батальон Тульской дивизии ВДВ «взял под охрану и обеспечил безопасность» телецентра «Останкино» – результат всем известен: полная информационная блокада и дезинформация населения.

Третий батальон тульской дивизии ВДВ пытался «взять под охрану» здание Моссовета, но демонстранты успешно отбили эту попытку.

Войска КГБ и МВД по своим утвержденным планам продолжали «брать под охрану» стратегические объекты в Москве (Кремль, Манежная площадь, телеграф и др.).