Когда Эрин Хакль воскресла, а ее стазис-кресло приняло вертикальное положение, она не могла поверить, что «Ленточка» все еще существует. Она помнила атаку, безумное поведение Миртона и неумолимо отмеряющий секунды счетчик, помнила ужас и странное чувство обреченности, когда она наконец позволила капитану ввести ей «белую плесень», помнила угасающие воспоминания. А потом, по прошествии вечности, она открыла глаза и обнаружила, что они находятся на границе преисподней.

Сирены «Ленточки» выли как сумасшедшие, на мониторах навигационной консоли и голоэкране шли сообщения: «Серьезные повреждения правого борта, потеря автоматического управления, разрыв корпуса». Разрыв корпуса?! Услужливая голограмма показала фрагмент грузовых люков с отмеченной красным зоной. Бросившись к клавиатуре, Эрин ввела команду отсечения части нижней палубы, захлопнув гидравлические переборки. Прощайте, лишайники с Бурой Элси… Всем им предстояло сгореть или улететь в космос. Пламя она остановила почти в последний момент – еще немного, и оно прорвалось бы на среднюю палубу.

Что еще… поврежденные антигравитоны?! Как им теперь прыгнуть? Как побороть перегрузку? Что ж, значит, никак. Придется положиться на ручное пилотирование и Месье, который выйдет наружу и попробует починить то, что еще осталось. Если он вообще выйдет. Вроде бы с ним что-то случилось? Гарпаго ведь ввел его в стазис после травмы головы!

Напасть, Напасть, Напасть!

Времени на размышления не оставалось. Вскрикнув, она схватилась за ручку управления и развернула «Ленточку» влево, избежав столкновения с летящим в их сторону астероидом величиной с половину орбитальной станции. Корабль реагировал с трудом, попав в поле притяжения каменной глыбы, но Хакль удалось оторваться, чтобы вдруг увидеть перед собой мозаику из сталкивающихся и крошащихся скал, горящих газовых полос и проскакивающих между ними молний. Молнии? Электричество? Откуда здесь энергетические разряды?!

Оружие.

«Напасть, я болтаюсь на границе какого-то выжженного Оружием сектора! Вайз что, совсем свихнулась? Мы все погибнем! И почему никто еще не воскрес?!

Во имя Ушедших! Почему… нет, не сейчас. Нет времени.

Рассуждай логично, Хакль. Тебя вытащили из стазиса в аварийном режиме. Кастрированный искин в подобной ситуации всегда воскрешает пилота. А это значит, что остальные выйдут из стазиса либо если я проделаю это вручную, либо стандартным образом. Стандартным – то есть через несколько минут. Минут, в течение которых выяснится, удастся ли нам остаться в живых».

Лавируя на границе сталкивающихся друг с другом космических черепков, она бросила взгляд на экран, показывавший состояние команды. Похоже, все пребывали в стазисе – как Миртон (все-таки успел?.. не может быть… или может?), так и доктор с механиком, компьютерщик и астролокатор. Она машинально начала вводить код механического воскрешения Хаба. Нужно было его разбудить… он был ей нужен. Пусть займется своим делом – он мог помочь искину в расчетах сложных траекторий среди дрейфующих небесных тел.

«Вайз, ох, Вайз… Что же ты наделала, девочка!.. Если только останемся живы, то…»

Он хотел, чтобы она ему доверилась. И позволил им вляпаться в говно.

В «Ленточку» ударила волна космической пыли. Пронзительно и болезненно загудел сигнализатор магнитного поля. В процессе полета сквозь Глубину магнитное поле успело частично подзарядиться, но не настолько, чтобы выдержать очередной подобный удар. Реактор едва теплился, а Эрин с ужасом заметила тянущиеся к кораблю пучки электрических разрядов, напоминавшие прекрасный голубой цветок с растопыренными лепестками. И свет… свет далекого, но все же не настолько далекого взрыва…

«Это конец, – поняла она, но тут же решила: – Нет! Я не согласна, во имя Напасти! Не согласна! Никогда! Ни за что!»

Склонившись над навигационной консолью и продолжая держать одной рукой ручку управления, она нажала другой рукой кнопку связи с боевой рубкой и в то же мгновение начала стрелять из горного лазера, прорубая себе путь к гигантскому, изрытому кратерами вращающемуся в космосе монолиту – единственному, который выглядел более-менее устойчивым. Шансов выжить у них было немного – разве что укрыться в его тени. Рванув ручку вправо, она ударила по кнопке форсажа.

Не скомпенсированная антигравитонами перегрузка вдавила ее в кресло, перекрыв дыхание. Снова запищал какой-то тревожный сигнал – судя по всему, они потеряли что-то по дороге. Пучок молний вытянулся в их сторону и погас, а видимый вдали свет взрыва сменился ударной волной, сокрушающей на своем пути напоминавшие расколотые головы мертвых великанов глыбы.

За монолит она спряталась почти в последний момент – взрыв быстро угас, уступив место очередной разрушительной силе. Сколько ей осталось? Минута? Две? Три? А может, лишь несколько секунд?

– Сердце, траектории! – крикнула она в интерком. Тански не ответил, но наверняка услышал – он должен был уже пробудиться. Что дальше?

«Нужно воскресить Вайз, и поскорее. В этом секторе наверняка есть и спокойные зоны, тихие пустоты в глазу циклона. Лучше, если бы ты их знала, Вайз, – подумала она, вводя код механического воскрешения астролокатора. – Лучше, если бы ты их знала.

Ибо иначе я тебе ноги из жопы повыдираю».