– У меня есть пять вероятных локализаций, – пропищал Примо. – С одной проблема, поскольку она находится рядом с глубинной дырой, позволяющей глубокий прыжок в Рукав Персея без использования энергии реактора.

– А остальные четыре? – спросил Тельсес.

– Это старая зарядная станция в квадрате на границе открытой территории, необозначенный сектор эмиссионной туманности, ближняя выжженная зона 32С, занятая Флотом Зеро, и пограничные окрестности системы Енох. В принципе… – астролокатор постучал по клавишам, приближая очередные фрагменты космоса, – есть еще два локационных сектора в пустом пространстве, обеспечивающих транспортное сообщение с Исемином. Один из них захвачен «ТрансЛинией», так что в нем нет стационарных военных баз или охранных дронов Исемина.

– Логичный выбор – зарядная станция, капитан, – вмешалась Сори.

– Согласен, – кивнул Примо. – Эмиссионная туманность может быть лишь остановкой, там слишком много мусора. Им пришлось бы постоянно поддерживать магнитные поля, чтобы им не сожрало корпус. Столь же опасна и зона 32С – это одна из территорий, хорошо исследованных во время Машинной войны. Рои астероидов, некоторые размером с фрагмент планеты, выжженные полосы после использования Оружия, гравитационные завихрения. Ну, и сам Флот Зеро. Чтобы там выжить, нужно иметь точную карту. Что касается Еноха, это лишь пересадочная станция, при наличии энергии для прыжка или времени для подзарядки реактора. Хороша тем, что с нее можно прыгнуть в несколько следующих, отмеченных буями, мест, а если потребуется, то и улететь в глубь системы, хотя это заняло бы некоторое время, – старик поскреб лысеющую седую голову. – Хороший астролокатор мог бы рассчитать координаты прыжка и сэкономить немало времени на полет к планетарной станции, но для этого он должен быть действительно хорош.

– Капитан, – прервала рассуждения Примо Сори Тельсес, – нас вызывает эсминец Альянса. Они хотят знать, есть ли у нас данные глубинного эха того прыгуна. По их словам, мы находились ближе.

– Что-нибудь еще?

– Они утверждают, что мы их не особо интересуем, и позволят нам улететь после того, как получат информацию о, как они выразились, «беглецах». Но что-то я им не верю.

– Беглецах? Гм… пусть подождут. – Кайт почесал свой выдающийся нос старого чародея. – Скажи им, что у нас ничего нет и что мы оказались здесь случайно. Объясни, что мы понятия не имеем о том, что тут творится, и требуем разрешения покинуть пространство Гатларка в рамках территориальных договоров или чего-то в этом роде. Пусть они от нас отстанут.

Кивнув, Сори зашептала в микрофон. Кайт снова повернулся к астролокатору.

– Примо… а те два транспортных сообщения?

– В том секторе, что граничит с Исемином, нет станции с зарядными установками для реактора. У «ТрансЛинии» они, естественно, есть, но автоматически необходимо записаться в транспортный реестр, что не слишком логично для беглецов. Служба мониторинга будет следить за ними с того момента, как они покинут транспортный путь.

– Ладно… – Кайт Тельсес внезапно закашлялся, и его судорожный хрип разнесся по всему кораблю. Все ждали, пока приступ закончится. Старый капитан еще какое-то время ловил ртом воздух, прежде чем продолжить: – Что ты в таком случае предлагаешь?

– Станцию с зарядной установкой. Лично я поступил бы так.

– Кроме тебя, есть и другие, Примо. Ладно… ладно… гм… Нат? Что скажешь, Нат?

Но Натрий молчал.

Он молчал уже довольно давно, всматриваясь в послеобраз глубинного эха – видневшееся сквозь неостекло «Пламени» неясное пятнышко, почти ничем не отличавшееся от звезд вокруг, едва заметно окрашивавшее черноту космоса мягкой голубизной. Нат словно весь превратился во взгляд. Голоса – пискливый астролокатора, хриплый капитана и шелестящий Сори – доносились до него словно сквозь некую завесу. Завесу, которая упала, и ничто не указывало на то, что она скоро поднимется.

Первый приступ психофизии случился у Ната в возрасте трех лазурных лет – все из-за няни, которая, к счастью, настолько любила свою работу, что ничего не рассказала отцу. А рассказывать было о чем. Он помнил, что тогда была ночь – черная зимняя ночь Гатларка, окутавшая саваном весь замок и озаряемая лишь светом Гморка, одного из двух спутников планеты. Няня сидела в покрытом шкурами кресле, греясь у огня разожженного каменного очага, и рассказывала ему легенду о Бледном короле. Он сам об этом просил, хотя знал, что легенда эта – одна из самых жутких.

– Давным-давно, – с наслаждением шептала она, глядя в широко раскрытые глаза Ната, – еще до того, как Опустошение погасило звезды, а человек изгадил своим присутствием Вселенную, явился Бледный король.

– Бледный король… – прошептал Нат.