– Поглядела я на твой кораблик, – сообщила капитан «Кармазина». – Симпатичный. И не такой уж маленький для прыгуна. Но я всегда говорила, что тебе следует пересесть на фрегат. Экономишь? Или, может, предпочитаешь «скромно, но со вкусом»?

– Скромно, но со вкусом.

– Браво за откровенность, – голос на мгновение смолк. – Я тебе случайно не мешаю? Скажи.

– Нет, – сухо процедил он. Может, это и не имело особого значения, но Анна ценила культурную беседу. Пожалуй, это был ее единственный недостаток – она любила поболтать со своими будущими жертвами. Болтовня означала время, а в нем они нуждались сейчас больше всего.

– Прекрасно, – ответила Анна. – О чем это я… ах да. Я поглядела на «Дракониху». У вас ведь стандартное вооружение? Минутку, гляну на скан. Турбинные пушки, лазер, плазма, луч захвата. – Она вздохнула. – Типовой набор для прыгуна. Никаких ракетных установок. На прыгунах их редко ставят, но можно добавить. Ты ведь наверняка собирался поставить такую? Тебе обязательно стоит это сделать, когда у тебя будет следующий корабль.

Следующий корабль. Анна никогда не бросала слов на ветер. Миртон позволил себе облегченно вздохнуть. Они могли остаться в живых.

– Наверняка учту, – сказал он. В громкоговорителе послышался очередной негромкий вздох.

– Надеюсь. Хотя ракетная установка – это немалые расходы. Особенно универсальная. По сути, это стоимость всей боевой рубки. Никогда не понимала, почему цена столь высока, пока не присмотрелась поближе к указам Альянса, касающимся вооружения, – насчет запрета установки наступательного оружия на кораблях пограничников и ограничений монтажа ракетных установок. Политика. Разве все мы не ее рабы?

– Надо полагать.

– Не сказала бы, что ты особо разговорчив. А старик так тебя хвалил…

«Паллиатив, – понял Грюнвальд. – У нее поручение от Паллиатива».

– Я всегда готов поговорить, – бросил он, нервно поглядывая на Зеда, который в ужасе покачал головой. Данных для прыжка все еще не было. – О политике, ракетных установках, кораблях и… контрактах. Это правда, что в их случае всегда есть возможность договориться?

– Увы, не всегда, Миртон, – в голосе Анны послышалось искреннее сожаление. – Порой речь идет даже не о самих контрактах, а об определенной репутации, связанной с их исполнением. Ты ведь это понимаешь?

– Конечно. И как далеко мы можем зайти, чтобы эта самая репутация не пострадала?

– Не особо, – последовала пауза. – Ты мне нравишься, Миртон. Ты и твоя забавная команда – состоящая, как я понимаю, из молодежи, которая не до конца отдает себе отчет в реальных последствиях неисполнения договоров или попытки обмануть заказчиков.

– Ничего такого я не…

– Я была бы тебе крайне благодарна, если бы ты меня не перебивал, – голос стал на пол-октавы выше. – Это может повлиять на мое мнение относительно твоей персоны. Может, хочешь что-то еще добавить?

– Нет.

– Видишь ли, Миртон… у меня тут подготовлены три голограммы. Если бы ты оказался… неприятно агрессивным, то получил бы голограмму номер один. Будешь вести себя культурно, вышлю тебе голограмму номер два. Что касается голограммы номер три… – что ж, вряд ли у тебя имеется соответствующая сумма в юнитах, чтобы ее воспроизвести. Всего получается… минутку, сейчас проверю. Пять миллионов юнитов, или около того. Вместе с моими комиссионными.

– Паллиатив знает, что такой суммы у меня нет.