Удар волновика не был неожиданным, и выстрел ничем не напоминал пучок сконцентрированной энергии. «Дракониху» внезапно словно залило столь густым супом, что они почувствовали, как перегрузки, до этого блокируемые антигравитонами, просачиваются внутрь корабля, подобно каплям расплавленного свинца.

– Скорость падает, – прошептала Эмма. Пробежав пальцами по навигационной консоли, она схватилась за выдвинувшиеся ручки управления. – Он нас поймал.

– У меня помехи в антигравитонах и магнитном поле, – сообщила Тиффи из Сердца. – Мирм перенаправил энергию, но я не могу… Напасть, просто не могу…

– Они в пределах досягаемости, – объявил Карвак. – Лупим?

– Жди приказа, – сказал Миртон. – Что со сканом?

– Искин утверждает, что у них заряженное оружие, но не знает, какое именно, – ответила Немо. – Тиффи?

– Подтверждаю, – согласилась Делл. – Часть похожа на турбинные пушки, и, возможно, найдется какая-нибудь плазма, но этот корабль весь нашпигован энергетическими пятнами на бортах и носу. Наверняка это тоже сигнатуры оружия.

– Работа охотника прибыльна, – подытожил Хольт.

– Не болтать, – прошипел Миртон. – Немо, вызывай их. Посмотрим, чего они хотят. Тиффи, не забывай про счетчик. Как там механики?

– В жестком стазисе. То есть… сейчас будут. Уже подключились.

– Хорошо. Зед, сразу сообщишь, когда прыжок будет относительно безопасен. Попробуем провернуть тот же номер, что и в Туманности Кольца. Мы сидим в стазисе, а искин имитирует мою болтовню.

– Она поймет, – сказала Эмма.

– Придется рискнуть.

– Ставлю… Минуту. Она нас вызывает. – Немо шумно втянула воздух и тут же нервно выдохнула. – Широкополосный диапазон, аудио.

– Дай на громкоговоритель.

– Есть.

Сперва они услышали лишь треск устанавливаемой связи, а затем в СН раздался спокойный голос Анны, которая даже не представилась. Насколько помнил Миртон, Анна была просто Анной – не больше и не меньше, но благодаря ее известности ее имя нельзя было спутать ни с каким другим во всей Выжженной Галактике. Все-таки Анна занималась своей деятельностью уже несколько десятилетий, а внешность пожилой и седой, но все еще привлекательной женщины лишь усиливала ощущение профессионализма, подкрепленного многолетним опытом.

Однако ее спокойные серые глаза уже слишком многое повидали для того, чтобы понятие «профессионализм» означало нечто обычное. Под тщательно уложенными модулями памяти и подтвержденными геноподписью контрактами лежали трупы – дрейфующие в космосе забрызганные замерзшей кровью тела, испускающие последний вздох в какофонии хрипов, среди танца вращающихся остовов разбитых кораблей.

– Миртон Грюнвальд, – в ее голосе чувствовалось мягкое, сочувственное веселье, но никто не дал себя обмануть. – Малыш Миртон. Это Анна. Ты там?

– Да, – ответил он.