— Вы меня не знаете, но я вас — очень хорошо. Вот, значит, кому я обязан за все свои проблемы.

— Егор, — тяну его в сторону. — пошли.

— Ага, — кивает он. — Но я вас запомнил.

— Вероника, куда ты пошла? Не позволяй ему так с тобой разговаривать! Дочка!

— А ты ему морду набей, — улыбаюсь. — У меня, папа, травма детства, залипаю из-за тебя на козлов. Он богат и женат, между прочим, — говорю я.

— Ага, — безэмоционально отвечает Егор, теперь уже он тянет меня в сторону, но я вошла во вкус.

— Удивлен? А как ты хотел? Буду тебя сейчас позорить, хорошо, хоть фамилия у меня мамина! Ха, еще и не такое себе позволяю! Ты себе даже не представляешь, как я живу! Во грехе! Тебе благодаря!

Озерский утаскивает меня в сторону своей машины, запихивает на переднее сиденье и увозит подальше от этого клуба.

— Не надо было тебе так с ним, — говорит он через некоторое время. Печку включил, словно почувствовал, как сильно я замерзла. В чулках ведь выпендривалась, хотя на улице довольно прохладно. — И извини, что я сморозил лишнего. Не хотел тебя подставить. Просто подумал, что шутка про маленькие пенисы всегда поднимает настроение девушкам. Не знаю, просто хотел дать тебе возможность оскорбить меня, может, тебе бы легче стало. Смягчить ситуацию. Ты так ругалась, я запаниковал. Блин, Веро, я стараюсь! — ударяет ладонями по рулю.

— Да нет, все хорошо. Я так устала доказывать всем, что девушка приличная, что хочется уже расслабиться и плыть по течению. Как тебе, кстати, фотки?

— Какие фотки? — спрашивает он.

— Как какие? Которые Ксюша выкупила или вымолила, уж не знаю, у Стаса, моего братца. Генка после разрыва несколько фоток Стасу продал, думать не хочу, что тот с ними делал. И знать не хочу.

— А что на них?

— А ты не видел? О, так скоро увидишь! Я там сплю полуголая. Стас угрожал, что если я не буду выполнять его приказания, — выделяю голосом, — он эти фотки в сеть выложит. Ну, я спросила у подруги-юриста, что можно сделать, скинула ему ее ответ со ссылками на статью и предложила выкладывать поскорее. Почему-то сразу расхотел публиковать.

— Не, я ничего не видел.

— Ясно.

— Вероника, черт, мне так… Мне очень жаль.

— Мне тоже жаль.

— Мир?

Я поднимаю брови и смотрю на него недоуменно: