Не говоря ни слова, взбегаю по лестнице на второй этаж, где обитают сестры. Без стука вхожу в их комнату, но там пусто. Вспоминаю, что они собирались пойти в кино на последний сеанс. Черт подери, как не вовремя! Быстро спускаюсь вниз и открываю дверь. Я готов притащить с улицы первого встречного, чтобы спасти своего сына. Но прежде, чем я успеваю покинуть пределы дома, до меня доносятся голоса сестер. Они совсем близко, что-то обсуждают, смеются. Не могу ждать. Выбегаю им навстречу и, схватив Лину за руку, буквально волоку ее за собой.

— Ты мне больно делаешь! — возмущается Лина, пытаясь высвободиться из моих тисков. — У меня будет синяк!

— Можешь поплакать из-за этого, — не глядя на нее, бросаю я. Она спотыкается, но идет следом. Ее сердце бьется часто, и ей не по себе, но страха нет. Вслед за нами семенит Дина.

— Что случилось? — спрашивает она. — Почему такая спешка?

У меня нет желания отвечать ей. Мы входим в дом, и я тащу запыхавшуюся Лину на кухню. Увидев Арсена, лежащего на столе, она тихо ойкает. Стягиваю с ее руки перчатку, выпускаю клыки и прокусываю ей вену. Она тихо всхлипывает. Прижимаю ее запястье к губам Арсена, и несколько капель крови падают прямо в рот. Этого ему хватает, чтобы прийти в себя, открыть глаза и мертвой хваткой вцепиться клыками в руку девушки.

— О Боже… — выдыхает Дина, замерев на пороге кухни. — Что с ним произошло?

— Мы не знаем, — говорит Якуб, бросая взгляд на девушку.

— Хватит, пожалуйста, мне больно! — плачет Лина, пытаясь отнять свою руку от губ Арсена — Ты же убиваешь меня!

Но он не обращает внимания на ее крики. Землистый цвет его кожи сменяется легким румянцем, хотя взгляд остаётся таким же безумным, как когда он очнулся.

— Зотикус, он и правда убьет ее, — встревоженно говорит Дина, глядя на сестру, лицо которой становится белее мела, а под глазами появляются темные круги. Она подбегает к Лине и пытается ей помочь. Арсен издает грозный рык и, приподнявшись, отшвыривает блондинку в сторону, не отпуская своей жертвы.

— Господи, Дина! — Якуб бросается к ней, помогая подняться на ноги. Он делает это с такой нежностью и заботой, что на мгновение в моем сознании проскакивает мысль, а не близки ли эти двое?

— Отпусти ее, — требую я, разжимая пальцы Арсена. Лина близка к обмороку, ее глаза закатываются, и она медленно начинает оседать на пол. Арсен рывком тянет ее к себе. Слышно, как хрустят кости. Мне удается освободить запястье девушки. Арсен с нескрываемой ненавистью смотрит на меня. Вытирает окровавленные губы и спрыгивает со стола.

Лина без чувств лежит на полу. Она потеряла много крови, ее сердце еле слышно бьется. Над ней склоняется Дэшэн.

— Ей нужна ваша помощь, господин, — устало говорит он. — Без нее она не выживет. Слишком плоха.

— Линочка, солнышко, прости меня, — опускаясь рядом с девушкой на колени и прижимая к губам ее изуродованное запястье, плачет Дина. Якуб кладет ей руки на плечи, желая как-то утешить. — Это я во всем виновата… Прости меня. Держись, прошу тебя, милая. Держись…

Молча прокусываю запястье, заставляю потесниться Дэшэна, и сажусь на корточки рядом с Линой. Она не может сглатывать, и струйка крови медленно спускается по ее горлу.

— Мне нужны ответы, — поднимая голову и глядя на китайца, говорю я. — Что за вещество чуть не убило Арсена?

— Ферула джунгарская, — отвечает Дэшэн и опускает глаза.

— Что это такое? — недоумевает Якуб.