— Прости, что казался лучше, чем я есть.

— Но за что? — недоумевает Айлин. — Чем я тебе не угодила?

— Ему поручила это твоя бабушка, — вносит ясность Амалик. — Она боялась оставить тебя одну, а твоя учительница лишь усугубила ситуацию, накрутив ее всякими небылицами. Я допустил это, потому что знал, чем все закончится. Мне известна дата кончины каждого из присутствующих здесь и все события, что ей будут предшествовать. Все эти знания открыты для меня.

— В таком случае советую всем начать молиться и каяться, — с усмешкой произносит Америго. — Времени остается все меньше.

— Не обращайте внимания, — уловив в зале напряжение, лучезарно улыбается Амалик. — Парень так придает себе храбрости. Ведь не каждый день принимаешь участие в подобном историческом моменте. Итак, Айлин, теперь, узнав правду, ты поменяешь свое решение?

— Нет, — холодно отвечает Айлин, глядя перед собой. — Я выбираю Америго.

— Что ж… — спесь спадает с Амалика, уступая на короткий миг место нерешительности. Неужели моему брату действительно удалось просчитать его? — Пусть будет так.

— Прощай, Зотикус, — обнимает меня Америго, и что-то маленькое и холодное оказывается у меня сзади под поясом брюк. — Прости меня за все.

— И ты прости. Я был не прав, — искренне говорю, хлопая его по спине.

— Ты это серьезно? — Америго отодвигается и вопросительно смотрит на меня.

— Да, признаю, что был идиотом и повел себя как трус, — не знаю, смог ли бы сказать это в другой ситуации. Сейчас мне хочется, чтобы он знал, что я сожалею. Несмотря на то, что хочу верить в лучшее, допускаю, что это может быть наш последний разговор.

— Повтори еще раз! — нагло просит Америго.

— Я был не прав.

— Вот оно — наслаждение для моей души, — бахвалится Америго.

— Какие нежности, — снисходительно замечает Амалик. На сцену взявшись за руки, поднимаются Петра и Фео. Девочка держит в руках четыре красных цветка, мальчик белых. Следом за ними идет Сабина. Она похудела и осунулась за эти дни. Под глазами пролегли черные тени. Бросает на меня безучастный взгляд и останавливается напротив Амалика. В ее руках тоже цветы. В том же количестве. Их сопровождают два охранника мага — и становятся между мной и Амаликом. Увидев сестру, Айлин с трудом удерживается на ногах и, шатаясь, хватается за плечо Америго.

— Нет, — шепчет девушка, — только не она… Не моя Саб.

— Сегодня заканчивается твоя прежняя жизнь, и ты должна будешь проститься со всеми, кого в ней любила, — говорит Амалик. — Здесь нет твоей любимой учительницы, но зато есть ее малыши — Петра и Фео. Каждому из присутствующих тут ты вернешь то, что он тебе задолжал. Сестре — за то, что она убила твою бабушку, Америго — за то унижение, которому он тебя подверг, близнецам — за попытку их матери убить тебя. Это будет необычное прощание — сентиментальных я попрошу приготовить носовые платки.

— Значит, и с тебя, убившего мою мать, я вольна требовать заплатить долг? — голос Айлин кажется неживым. По залу проносится ропот.

— Да, — с уверенностью отвечает Амалик. — И я не сомневаюсь, что однажды ты это сделаешь. А сейчас перейдем к тому, ради чего мы все собрались. Америго, возьми мою дочь за руку и повторяй за мной. Я — вампир, передаю свой вид под покровительство великой жрицы Айлин Савро в обмен на свою жизнь.

Брат на автомате повторяет слова, которые ничего для него не значат. Он начинает нервничать, и ему не удается этого скрыть. Момент магического совокупления все ближе. Знаю, что он не допустит для Айлин повторного испытания, а это значит, действовать придется с минуты на минуту. Обвожу взглядом зал. Выцепляю двух охранников-оборотней. Они стоят у выхода. Еще двое, эти похожи на магов-недоучек, в противоположной стороне. Всего получается их шестеро. Не так уже и много.