— Лежи, не стоит спешить, — возражаю я, кладя руку ей на лоб. Он все такой же горячий.
— Скажи, что все это ложь… — слабым голосом просит она, переплетая свои пальцы с моими. — Пожалуйста. Я не знаю, как можно такое пережить.
— Это тяжело, но ты справишься.
— Я дочь убийцы своей матери, а мой отец тот, кто погубил большую часть моей семьи. Такое даже в кошмарном сне присниться не может. Как принять это? — по щекам Айлин бегут слезы.
— Для этого нужно большое мужество, и оно у тебя есть, — без тени лукавства говорю я. Она все-таки приподнимается и садится на постели, свесив ноги вниз. — Я буду рядом и помогу тебе с этим справиться. — Что ты знаешь о моей маме?
— Амалик высчитал по звездам, когда должна родиться самая сильная из рода Савро, и похитил твою мать… — начинаю говорить я. Айлин жадно слушает, поставив локти на колени и подперев кулачками подбородок. Каждое сказанное мной слово причиняет ей боль. Она старается держаться, но я замечаю, как дрожат ее губы. На секунду замолкаю, понимая, что все, чего я сейчас хочу, это защитить ее ото всего, что причиняет ей страданья.
— Прошу тебя, дальше, — заметив мою заминку, просит Айлин, касаясь рукой запястья. — Не надо пауз.
И я подчиняюсь ее просьбе.
Айлин сидит на кровати. Она молчит уже полчаса, пытаясь осознать все, что я ей поведал. Ее пальцы по-прежнему сжимают мою руку.
— Бабушка всегда говорила мне, что я — единственная из Савро, которая родилась без дара к магии, — прерывая свое молчание, говорит моя подопечная и смотрит на меня, — что я — позор нашего рода.
— Она хотела тебя так защитить.
— Возможно. Но я всю свою сознательную жизнь ощущала себя уродом, человеком, который был недостоин родиться и сделал это по какой-то глупой случайности. А тут выясняется, что все наоборот. Мол, я одна из самых сильных ведьм и мой приход тщательно планировался, — Айлин ошарашена и растеряна.
— Не думай о прошлом. Настоящее гораздо важнее. Тебе угрожает опасность, и нужно решить, что делать, как обезопасить твою жизнь.
— Ты про то, что я должна перейти в твою семью? — Айлин отпускает меня, берет в руки подушку и прижимает ее к груди.
— Да. Ты должна принять решение, нужно ли тебе это, готова ли ты к столь серьёзному шагу.
— Ты удочеришь меня, что ли? — Айлин непонимающе смотрит на меня.
— Что-то вроде того… — рассказываю ей, как будет выглядеть обряд, который нужно будет пройти.
— Учти, папочкой я тебя называть не буду! — в голосе Айлин звучат нотки категоричности.
— Переживу как-нибудь, — заставляю себя улыбнуться.
Снова долгое молчание.