— Похоже, тут разворачивались драматические события, — замечает учительница.
— Да, было дело. Завтра с утра приеду к тебе и привезу теплые вещи и еду.
— Почему ты не можешь остаться со мной на ночь? — неожиданно спрашивает Ада, заглядывая мне в глаза.
— Потому что это может плохо кончится. В первую очередь для тебя, — мягко говорю я и впервые, за время что мы общаемся, у меня возникает желание попробовать ее кровь. Как и с другими людьми, я ощущаю жажду. Это может значит только одно — Амалик снял с нее защиту.
— Это звучит так нелепо…Учитывая ситуацию, — усмехается Ада. — Но спасибо за заботу.
Она порывисто обнимает меня. Потом резко делает шаг назад, с трудом удерживаясь на ногах. Разворачиваюсь, иду к выходу. Этим вечером меня ждет еще масса дел. И первым делом надо отогнать машину как можно дальше.
Стою напротив квартиры Ковалевских. Мне предстоит серьезный разговор с Сабиной. Я больше не могу делать вид, что она не причастна. Дверь открывает Катерина. Она выглядит уставшей, под глазами темные круги. Смотрит на меня, вытирая руки о замызганный передник.
— Саб дома? — спрашиваю я, точно зная ответ.
— Да, проходите, — дружелюбно говорит она, пропуская меня в прихожую. Запах горячего грибного супа и селедки бьют в нос почище артиллерии. Невольно морщусь от подобной какофонии. Неужели хозяйка сама этого не замечает?
— Сабинка, к тебе пришли! — проходя в крошечную комнату, напоминающую глубокую нишу, ласково говорит она.
— Кто? — резко спрашивает дочь.
— Какой-то молодой человек, — понижая голос, докладывает она. — Красивый.
— Мама, сколько раз тебе говорить, что надо спрашивать имена! — сердится Сабина. Катерина выходит, пожав губы, и жестом предлагает мне войти.
— Привет, Саб, — входя, здороваюсь я. Она встречает меня тяжелым вздохом. Девушка сидит на полу. Перед ней лежат какие-то чертежи, от изучения которых я оторвал ее своим визитом. Ее кучерявые волосы небрежно заколоты наверх. Безразмерная футболка обнажает плечи. Босые ноги украшают орнаменты татуировок.
— Что тебе еще от меня надо? — щетинится Сабина.
— Аду арестовали.
— Правда? — искренне радуется моя собеседница. — Давно пора наказать эту шельму. Надеюсь, ей дадут пожизненное.
— Ада не причем. Ты убила Елену.
— Опять двадцать пять, — всплескивает руками Сабина. — Ты что — тупой? Зачем мне убивать ее?
— Ты хотела защитить свою сестру. Благородный порыв, я понимаю, но тем не менее, это не оправдание.