Вырубить следователя труда не составляет. Он не успевает понять, что происходит. Падает на пол, как подкошенный, не издав не единого звука. Усаживаю его за стол. Ада глазами, полными ужаса, наблюдает за происходящим. Открываю дверь, прошу охранника заглянуть. Тот послушно заходит.

— Сними с нее наручники, — командую я. Слышится неприятный скрежет — и вот руки девушки уже свободны.

— Запрись здесь изнутри и не выходи в течение двух часов, — внушаю я, беря Аду за локоть.

— Как скажете, — безвольно отвечает охранник. Мы покидаем кабинет, дверь которого захлопывается, и ключ несколько раз поворачивается в замке.

— Ты сумасшедший, — бормочет Ада, едва поспевая за мной. — Когда я просила тебя вытащить меня отсюда, то не имела в виду такой экстремальный вариант!

— Нет времени на что-то другое, — отвечаю я. Мне кажется, что каждый проходящий мимо полицейский в курсе того, что мы покидаем это место незаконно. Некоторые даже не смотрят в нашу сторону, но мне все равно не удается избавиться от этого мерзко ощущения. Я виновен — и все это знают. Так и хочется выдать себя, чтобы стало легче. Ада нервничает, и ее пальцы становятся влажными и холодными. Она с такой силой вцепляется мне в руку, что ее ногти уходят мне под кожу. Мы беспрепятственно минуем пост и выходим во двор. Нам навстречу идут двое полицейских. Один из них задерживает пристальный взгляд на Аде.

— Грановская, я же оформил тебя и посадил в камеру, а ты по свежему воздуху шляешься, как так? — говорит страж порядка и достает из кобуры пистолет. Ада отпускает мою руку и боязливо делает шаг назад.

— Руки! — направляя оружие на меня, орет полицейский. Ему около сорока, он белокож и белобрыс. Глаза светло-голубые, почти бесцветные. — Руки поднял над головой!

— Дай нам уйти, — используя внушение, прошу я. Второй полицейский связывается с кем-то по рации.

— Руки! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, повторяет белобрысый.

Делаю вид, что слушаюсь его. Начинаю поднимать их вверх, но в ту же секунду выбиваю из его рук пистолет и мощным ударом сбиваю его с ног.

— Тревога! — орет второй полицейский. Вырубаю его одним движением. Все-таки люди очень хрупкие. Чуть больше сил вложил в удар и все. Ты победитель и король ситуации. Хватаю перепуганную Аду за руку и бегу прочь от этого неприятного места. Мы минуем шоссе, оказываемся на противоположенной стороне улицы.

— Нам нужна машина, — оглядываясь по сторонам, говорю я.

— Ты собираешься угнать авто под носом у полиции? — недоумевает Ада, потирая озябшие плечи. На улице минус пять. А она в одной тонкой кофточке. Снимаю пальто и набрасываю на нее. Она с благодарностью смотрит на меня, прижимая к себе ткань. Мой взгляд падает на старенький раздолбанный «Москвич». Вскрыть его не составляет никаких проблем. На нем даже отсутствует сигнализация. Отчаянные русские люди! Сажусь за руль, Ада оглядываясь по сторонам, садится рядом со мной. Слышится вой полицейской сирены. Завожу мотор и трогаюсь с места. Теперь главное, чтобы бензин не кончился в самый неподходящий момент.

— Куда ты меня везешь? — растеряно спрашивает Ада, оглядываясь по сторонам.

— В надежное место. Пересидишь там, потом я попрошу друга сделать тебе новые документы, и ты уедешь со мной в Лондон. А там уже решишь, что хочешь делать дальше.

— Без детей я никуда не поеду! — Ада в панике смотрит на меня. — Ты мне обещал, что вытащишь их!

— Я и не отказываюсь от своих слов, — прибавляя скорости, говорю я, наблюдая за дорогой. — Но здесь ты не можешь оставаться.

— Но я не убивала Елену! Ты ведь веришь мне? — Ада смотрит на меня с волнением.

— Да, я тебе верю.