— Мне тоже неприятно… — прошептала я, снова переводя глаза на Адриана. Он сказал что-то, от чего Нина теперь смеялась, запрокинув голову и обнажив оба ряда своих белоснежных зубов. Когда снова настал черёд меняться партнерами, девушка поймала Адриана за лацкан смокинга и коснулась губами его щеки на непростительно близком до губ расстоянии. Меня сотрясали разряды гнева и желания расцарапать этой стерве прекрасное личико, и именно в таком состоянии мной завладел Артур.

Он танцевал так же превосходно, как и его младший брат, только держал меня очень осторожно, словно боялся ненароком раздавить. От него передавались волны спокойствия, погружая меня в странный омут оцепенения. Его выразительные зеленые глаза заинтересованно изучали мое лицо. Я не выдержала его взгляда и смущённо отвела глаза, пытаясь унять в теле дрожь.

— Никогда прежде не видел таких милых и хрупких девушек, — тихонько сказал Артур рядом с моим ухом, от чего кожа покрылась мурашками. Я нерешительно улыбнулась, тронутая таким комплиментом, но мужчина ещё его не закончил, — сразу видно, что станешь его следующей жертвой.

Полностью завладев моим вниманием, Артур продолжал:

— Уверен, близнецы хорошенько обработали тебя своими рассказами о том, какое я чудовище. Не смотри на меня так. Прежде чем составить своё суждение, нужно выслушать обе стороны. Ты ранимая, очаровательная девочка, я прежде таких не встречал, и я искренне хочу тебя уберечь. Адриан не такой побитый судьбой принц, каким ты видишь его. Он жестокий человек, который потерял свою невесту не по ее вине, а по своей. Он начал изменять ей первым. Задолго до того, как это начала делать в отместку она. Секс для него никогда не являлся актом любви, это лишь биологическая потребность, которую он удовлетворяет, когда вздумается.

— Замолчи, ты мерзавец! — Гневно зашипела я, пытаясь вырваться из его рук, которые, несмотря на мягкость, крепко сомкнулись вокруг меня, подобно железным оковам. — Адриан меня любит! А ты такой же испорченный деньгами ублюдок, как и вся твоя семья!

— Вот как запищал маленький лисенок?! — Артур вспыхнул. — Значит, по-хорошему говорить мы не хотим?! Да ты с ними только потому, что они тебе это позволяют. Ты любишь самого завидного парня в городе только потому, что они подпустили тебя к себе. Они создали иллюзию твоей значимости для них. Ты не знаешь их настоящих, не знаешь, какими монстрами они являются на самом деле! Ты имеешь о них только то представление, которое они дали о себе составить. Скоро они уедут домой, и вот увидишь, тебя с собой даже не пригласят. Сколько бы не стоила тряпка, в которую они тебя обрядили, тебе никогда не стать одной из них. И в глубине души ты сама это понимаешь. Так зачем тебе это?

— Я вижу здесь только одно чудовище, — прорычала я, чувствуя подступающие к горлу злые слезы, — и это ты! И не смей давать мне прозвища!

— Лисенок, — Артур будто испугался моих заблестевших глаз, — я не хотел обидеть тебя. Просто понаблюдай за ними. И ты сама убедишься, что все человеческое для них чуждо. И еще, не всегда самый очевидный враг является для тебя таковым. Попробуй поверить, что я действительно хочу тебя спасти. Тебя и твою матушку, — прошептал Артур, отпуская меня.

Холодный пот прошиб меня вдоль позвоночника от его последних слов. Я хотела выкрикнуть, что он имел в виду, но первый танец прошёл, и пары одна за другой начинали кружиться под вальс Чайковского. Меня же теснили к самому выходу из зала, и в череде юбок и смокингов Артура я потеряла. Мне стало вдруг так душно, что единственным своим спасением я видела лишь возможность вырваться из этого водоворота людей. Едва за мной закрылись двери, я почувствовала такое облегчение, что сложно было описать. Встречая редкие пары или небольшие группы людей, я брела по светлому коридору в поисках места, где можно было бы отдохнуть в тишине.

Свернув за угол, я наткнулась на приоткрытую дверь. Внутри было прохладно и тихо, комната тонула в таинственном полумраке, озаряемом лишь уличными фонарями. Это был чей-то кабинет, разделённый огромным книжным шкафом на две зоны: открытое пространство с массой кресел и кушеток, видимо, служившее переговорной, и уединенный уголок, невидимый от двери, с массивным письменным столом у широкого окна. «Раз не заперто, значит, можно», решила я и проскользнула внутрь. Пристроившись на широком подоконнике у стола, я сбросила жавшие туфли и подобрала под себя ноги, прижавшись лбом к холодному стеклу.

За окном город жил своей ночной жизнью, по набережной, залитой тёплым светом фонарей, скользили машины. Дворцовый мост вдалеке загадочно мерцал яркими синими огоньками, Нева в темноте превратилась в непроглядную бездну, лениво отражавшую размытые огни в окнах особняков с противоположного берега.

Глядя на все это, я начала успокаиваться, сомнения, брошенные в меня Артуром, все ещё пытались дать свои корни, но я стойко выкорчевывала их из своего сознания, мысленно опровергая каждое его слово. Чувствуя, что Адриан, должно быть, уже с ума сходит от волнения в поисках меня, я сползла с подоконника и нагнулась за туфлями, когда кабинет озарил яркий свет. Я готова была распрямиться и заявить о своём присутствии, но свет так же неожиданно потух, а дверь закрылась. Спустя секунду до меня донестись голоса.

— Нет здесь никого, успокойся. — Произнёс один. И по капризному тону я тут же с облегчением узнала Агату. — Что не так?

— Наркотики. Они у тебя остались?!

Я вздрогнула, поняв, кто являлся ее собеседником.

— Адриан, в чем дело? Тебе нужно успокоиться и отыскать Алину, пока наш братец не настроил ее против нас!

Я уже двинулась на звук их голосов, как вдруг ответ Адриана пригвоздил меня к месту.

— Я больше не могу! Он ведь специально притащил сюда Нину. Это просто невыносимо… — парень беспомощно зарычал, — дай мне экстази, Агата! Я же видел, ты приняла его сразу после вальса. Я хочу забыться, иначе не доживу до конца вечера.

— Он уже начинает на меня действовать, Адриан. Только у меня есть Томас, который проследит, чтобы я не наломала дров. Кто позаботится о тебе?! — С сомнением в голосе отозвалась Агата. Я с замиранием сердца ждала его ответа.