— Наш отец!
— Агата, ты что сдурела?!?!
От неожиданности я чуть не выронил из рук телефон. Кардиоаппарат пронзительно запищал, выдав мое волнение. Голова закружилась, я потерялся в пространстве. Почти сразу же в палату влетела старенькая медсестра, едва не растянувшись в кофейной луже. Ругаясь на чем свет стоит, она выгнала из палаты всех, кроме Алины, затихарившейся в дальнем углу, и схватила с кровати телефон, откуда меня пыталась успокоить Агата.
— Пошли вон отсюда, варвары! Где вас воспитывали вообще?! Так ждали пробуждения своего друга, что чуть сами его и не угробили! Отныне будете приходить по одному! И я глаз с вас больше не спущу! — В подтверждение своих слов медсестра угрожающе тряхнула в воздухе шваброй. Проверив показания приборов, она вытерла пол и склонилась ко мне.
— Постарайся не нервничать так сильно, Адриан, — медсестра ласково потрепала меня по щеке своей мягкой морщинистой рукой. Должно быть, настоящие мамы также успокаивают своих приболевших детей.
Когда мы остались одни, Алина придвинула свой стул вплотную к моей кровати и настороженно заглянула мне в глаза.
— Я так переживала за тебя, — неожиданно призналась она, — весь этот месяц слился в один долгий день. Не могла отделаться от мысли, что все это из-за меня. Если бы ты не бросился на того таксиста, у тебя остались бы силы устоять перед остальными…
— Ты стоишь даже смерти. Я же говорил, — с трудом отозвался я.
Я хотел коснуться Алиного лица, но руку повело куда-то в сторону. Она сжала мою ладонь и сама прислонила к своей влажной от слез щеке.
— Почему мне кажется, что не лежи я на больничной койке, ты бы не была рядом со мной…
— Потому что так оно и есть, — эхом отозвалась она.
В палату снова вошел мой лечащий врач, сжимая под мышкой какую-то папку. В этот раз он был настроен менее решительно, что не могло не насторожить. Он мягко кивнул Алине, попросив оставить нас с ним наедине. Она испуганно поджала губы, но задерживаться не стала. Кардиоаппарат вновь поймал мое беспокойство и зашелся в неистовом писке.
Доктор придвинул к изголовью кровати стул и раскрыл на коленях папку. Он перебирал какие-то бумажки, но даже дурак бы понял, что он попросту тянул время, пытаясь сообразить, с чего начать.
— Я все таки умру в ближайшее время? — Я решил спрашивать в лоб. Разговоров на отвлеченные темы и прочую ерунду, призванную подготовить человека к страшному диагнозу, я бы не перенес.
Доктор с горечью усмехнулся:
— Нет, Адриан, я же твой лечащий. К тому же, как говорила Фаина Раневская, если больной очень хочет жить, любой врач бессилен.
У него не получилось разрядить обстановку. Я нервно сглотнул.
— Из-за содержимого этой папки мной был подписан договор о неразглашении. Я дорожу своей карьерой и лицензией, так что будь спокоен, с моей стороны утечка не произойдет. То есть об этом знаем только я, твоя сестра и вот-вот узнаешь ты. Месяц назад мы делали тебе переливание крови. Поскольку в больнице присутствовал твой кровный родственник, старший брат, первым делом кровь бралась у него. Она не подошла. Это довольно частое явление даже среди ближайших родственников, но его группа, точнее резус фактор, сильно озадачили твою сестру. Она утверждала, что у вашего старшего брата не может быть второй отрицательной.
— Это правда, — кивнул я, не очень понимая, к чему клонил доктор, — в школе мы заполняли карточки здоровья на экстренный случай. У Артура вторая положительная. Как и у нас.
— Нет. По просьбе Агаты мы неоднократно проверяли резус фактор. Она отрицательная. Это настолько обеспокоило твою сестру, что она прилетела сюда уже на следующий день.