— Как же вы нашли меня тогда? — Пробормотала я, наблюдая через зеркало за тем, как кончики пальцев Томаса побежали вниз по моей руке на перегонки с мурашками.

— У тебя, у Адриана и у Артура стоят подкожные чипы в указательном пальце левой руки, — спокойно объяснил он, — вам вшили их довольно давно. Тебе, когда ты попала в больницу после ожога, Адриану, когда зашивали колено под наркозом. Артуру, хрен знает, когда. Эти чипы активируются, когда ваш пульс ускоряется до 120 ударов в минуту. Чипы твоих братьев никем не отслеживаются, а на твой мы не особо обращали внимание, поскольку браслет телохранителя привязан к жучку в твоей цепочке. Если пульс ускорялся, мы проверяли твоё местонахождение по карте и убеждались, что ты там же, где и твоя цепочка. А сегодня… — Томас снова помрачнел. — Ты хоть понимаешь, как я переживал за тебя?! — Уже гневно спросил он, рывком развернув меня от зеркала лицом к себе. — Каждый день. Всю прошлую неделю я думал о тебе. А ты решила, будто имеешь право ставить под угрозу свою жизнь! Ещё раз! Ещё хоть один раз ты снимешь эту чёртову цепочку или попытаешься убежать от Саши или от меня, и я за себя не отвечаю! Ты поняла меня?! — Его бездонные глаза метали искры, но я все равно не могла сдержать улыбки, впечатленная его праведным гневом.

— У тебя явно проблемы с выражением чувств ко мне, — лукаво проворковала я и схватила лицо Томаса за подбородок, направив к себе, подражая тем самым его излюбленному жесту. — Сегодня ты спас мне жизнь, так и быть, я зачту это за подарок на Новый год. Но на мое совершеннолетие ты по-прежнему ничего мне не подарил.

С невинной улыбкой я расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. Он не останавливал меня, так что я беспрепятственно достигла последней под прицелом его внимательных глаз. Едва мои ладони коснулись гладкой горячей кожи, Томас глубоко вдохнул, подаваясь вперед. Я с упоением повела руками вверх по его груди к напрягшимся под моими прикосновениями плечам, будто ставшим ещё массивнее спустя неделю нашей разлуки. Томас нависал надо мной, вжимая своим весом в комод, и от близости его мускулистого полуобнаженного тела я вновь теряла над собой контроль. Пока мои руки блуждали по его спине, как бы невзначай подталкивая к себе, Томас с улыбкой наблюдал за мной. От нетерпения я закусила губу и потянулась к своему полотенцу, и это стало последней каплей. Томас поймал мою руку и завёл себе за шею.

— Даже не вздумай лишить меня этого удовольствия, — шепнул он, накрыв мои губы своими. Каждый поцелуй распалял во мне страшную жажду, уже не похожую на просто желание. Сильнейшие пульсации внизу живота заставляли меня выгибаться навстречу его рукам, ласкавших мои плечи, лопатки и шею. Я стала слегка засасывать его нижнюю губу, то кусая ее, то проводя языком, и, ослабив ремень на его брюках, скользнула рукой под тугую резинку боксеров, почти сразу уперевшись пальцами в затвердевшую плоть. Когда моя рука сомкнулась на его члене, начав движения вверх и вниз, Томас зарычал и с силой сжал мои бёдра, притягивая к себе. Я уже почти не держалась на ногах, когда он обхватил меня за талию и усадил перед собой на комод, после чего, будто медля специально, широко развёл мои колени в стороны, встав между ними, и снял с меня полотенце.

Я застонала, сжимая его волосы, когда он осторожно укусил мой сосок. Поняв, как мне это нравится, он улыбнулся и накрыл губами второй. Я нетерпеливо пыталась пальцами ног стащить с него брюки, но Томас со смехом поймал меня за щиколотку и легко сдвинул на самый край комода, закинув ногу себе на пояс.

Он скользнул рукой по внутренней стороне бедра, и по телу пробежала новая волна томительной дрожи.

— Не закрывай глаза, — прошептал Томас в мой приоткрывшийся рот, проникая в меня пальцами. Глядя в его сверкавшие от возбуждения глаза, видя его руку, ласкавшую мое голое тело в ярком свете лампы, я испытывала будоражащую кровь смесь смущения и приближавшегося оргазма. Томас ловил губами мои стоны, одалживая мне своё дыхание, а я неотрывно глядела в своё отражение в его глазах и выгибалась от мощного потока наслаждения.

— Как же я по тебе скучал…

Подведя меня к самой грани, Томас, порывисто дыша, провёл губами по моей сонной артерии и с упоением столкнул в сладкую пропасть удовольствия. Я не успела даже перевести дыхания, а мое тело уже требовало продолжения. Требовало Томаса.

— Не сегодня, — с нескрываемым сожалением в голосе выдохнул он, пробегая кончиками пальцев по моей груди, — мне приходится носить с собой огнестрельное оружие, а не презервативы.

— К счастью, мой брат не такой сознательный, как ты, — проворковала я ему в ухо, выдвигая под собой ящик комода, — у него заначки по всему дому и по всем карманам.

Томас с облегчением впился в меня губами, и теперь, когда я предприняла новую попытку стянуть с него брюки, он с удовольствием мне в этом помог.

Когда он медленно вошел в меня, снова гипнотизируя помутневшими от страсти глазами, я довольно застонала, кусая его за губу. Но мои руки, лежавшие у него на плечах, как и в ту ночь ощущали сильное напряжение в мышцах.

— Не больно? — Севшим голосом спросил Томас. Я замотала головой и закинула ноги ему за спину, резко потянув на себя. С его губ слетел глухой стон и, глубоко втянув в себя воздух, Томас снова вошел в меня сильным толчком. Я вскрикнула от упоения и повела ногтями вверх по его выгибавшейся разгоряченной спине.

Комод заходил под нами ходуном, и когда с него посыпалась на пол косметика, Томас схватил меня, все ещё сжимавшую его ногами за талию, и отнёс на кровать. Я недовольно заёрзала, почувствовав внутри себя нежеланную пустоту. Томас с коварной улыбкой навис надо мной.

— Готова почувствовать, как сильно ты сегодня меня разозлила?

— О да, — хихикнула я, шире раздвигая ноги.

Спустя четверть часа, когда наши тела покрылись испариной, а мой голос охрип от частых вскриков, мы по-прежнему не могли оторваться друг от друга. Томас встал на колени, и мои бедра сами подались ему навстречу. Толчки вновь усилились, и я едва не задохнулась от лавины удовольствия, обрушивавшейся на меня с каждым проникновением. Пылающий страстью, разгоряченный и страшно сексуальный мужчина смотрел на меня из под густых ресниц, заставляя трепетать каждую клеточку моего тела. Томас снова лёг на меня и крепко прижал к своей груди, сильными глубокими толчками доведя нас обоих до оргазма. Я в изнеможении закрыла глаза, уткнувшись в его плечо, ощущая приятное сокращение мышц. Он забрал меня всю без остатка, и мне не хотелось думать о том, что будет дальше. Когда мы оденемся и выйдем из моей спальни. А ведь что-то уже происходило вокруг меня. И в этом не было ничего хорошего.

Время близилось к полуночи, а Адриана все не было дома. На звонки он не отвечал, и я судорожно пыталась уловить по нашему близнецовому внутреннему каналу связи хоть какой-нибудь сигнал. Матвей Лукич мне тоже ни разу не перезвонил. Томас следил за каждым моим суетливым шагом, сидя в гостиной вместе с Тайлером, уютно устроившимся у него под боком. Несколько раз звонил телефон, но он, увидев имя абонента, намеренно игнорировал, задумчиво вращая между пальцами смартфон, который забыл в моих руках неделю назад. Чем меньше минут оставалось до двенадцати, тем чаще Томас переключал своё внимание с меня на часы. Словно он опаздывал куда-то, но не мог уйти. Все вокруг будто повисло в томительном ожидании, и только я одна не понимала, во что же оно должно было вылиться.