Я напряжённо грызла ноготь, прислонившись к дверному косяку. Что-то мне подсказывало, что за всей этой шумихой с переписью долей от нас ускользало нечто действительно важное. Дедушка не мог просто взять и вычеркнуть из наследства своего младшего внука, ни в чем перед ним не виноватого. Адриан точно не должен был остаться ни с чем. Все это понимали. Все, кроме Артура, который по-прежнему концентрировал свои желания вокруг 25 % акций брата, которые больше ничего для него не изменят.

Когда мужчины уехали, я долго не могла себя ничем занять. Внутри все трепыхалось от желания лицезреть лицо старшего брата, когда он поймёт, что все его планы пошли крахом. За ночь он хорошенько наточит свои когти, прежде чем впиться в меня ими утром, так что, фактически, это был последний безопасный вечер в моей жизни.

Я должна была запомнить его. Томас так и не рассказал мне, где находился маячок, по которому он и Саша определяли мое местоположение, но не трудно было догадаться, что он был в одной из вещей, которые я носила каждый день.

Перед тем как выйти из квартиры я вынула из ушей бриллиантовые гвоздики, сняла кольцо и цепочку Тиффани, служившую мне талисманом с детства, расстегнула ремешок часов и вытащила из кармана телефон.

— С завтрашнего дня я буду хорошей девочкой, Тай, — подмигнула я биглю, хватая с тумбочки ключи от своей машины.

Мини радостно курлыкнул мне со своего парковочного места, которое он не покидал по моей милости уже 2 месяца. Я быстренько нырнула в свой родной кожаный салон и с вожделением завела двигатель. Трудно даже сказать, кто из нас двоих был больше рад этому краткосрочному воссоединению. Я до последнего была уверена, что бронированный мерседес Саши выползет за мной на Московский проспект. Но я миновала уже два светофора, а он позади так и не появился. Я взвизгнула от восторга и включила музыку на полную громкость. Мини радостно заурчал, и мы устремились в сторону скоростного диаметра. Вылетев на идеально гладкую практически пустую дорогу, я разогналась до 120 км/ч. Мне хотелось гнать ещё быстрее, но тогда я скорее бы достигла следующего пункта оплаты. Хотелось наслаждаться каждым мгновением своей свободы.

Я глянула в боковое зеркало, чтобы перестроиться в левый ряд, когда с удивлением обнаружила, что меня догоняет чей-то гелентваген. Ни один из моих телохранителей не владел такой машиной, в автопарке иностранного представительства таких чудовищ тоже не было. Значит, у меня просто паранойя. Тогда почему по правой полосе, в одну линию с другим, на меня напирал ещё один гелик? Я выключила музыку и сосредоточилась на дороге. Нужно было убедиться, что эти чёрные уродливые кони гнались не за мной. Я слегка отпустила газ, давая машинам возможность себя догнать. Едва они получили такую возможность, как мои сомнения разметались в прах. Артур уже все знал. И эти парни были здесь именно по мою душу. Поравнявшись со мной, они одновременно начали сближение, намереваясь зажать меня между собой.

Я часто играла в гонки на приставке с Адрианом и его друзьями, а ещё я обожала "Форсаж" и "Жажду скорости". И мы с моим белоснежным кантримэном не собирались сливать эту гонку. Я с силой вжала по тормозам, отпуская своих преследователей далеко вперёд. Быстро крутанув руль, я развернулась и полетела назад, стараясь не создавать помех встречавшимся на пути машинам. План спасения пришёл в мою голову внезапно. На платной дороге всегда велось видеонаблюдение, я гнала по встречке и собиралась пресечь пункт оплаты не с той стороны. За мной тут же начнёт погоню патрульная машина, и полицейские явно воспрепятствуют двум гелентвагенам, уже возобновившим мое преследование.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Адреналин будоражил мою кровь, от чего сердце билось где-то в районе желудка. Мини рычал, и стрелка спидометра дрожала у своего максимума. Но двигатель бмв делал свою работу, а железные корыта громыхали далеко позади.

Не сбавляя скорости, я летела к шлагбауму. Ещё чуть-чуть и я снесла бы его к чертям собачьим, но тот неожиданно взмыл вверх, выпуская меня обратно в город. Я искала глазами полицейских, все мое нутро обратилось в слух, ожидая уловить спасительный вой серены. И вот машина с мигалкой показалась из-за угла. Я сбавила скорость, уже хотела тормозить, когда в зеркале заднего вида проблесковые маячки потухли. Полицейский включил поворотник и просто покинул дорогу так же быстро, как и вылетел на неё, когда вознамерился остановить меня.

Меня прошиб холодный пот, когда я поняла, что он получил приказ не лезть в эту погоню и уступить дорогу моим настоящим преследователям. Артур предусмотрел и такой расклад. Кроме меня самой больше никто меня не спасёт. Мне нужно было лишь выиграть достаточно времени, чтобы успеть ворваться на территорию нашего жилого комплекса. Но в попутном потоке машин мне оказалось по-настоящему несладко. Я отчаянно сигналила и мигала фарами, требуя освободить дорогу, но во мне и в моем мини наглости было меньше, чем в двух чёрных тонированных гелентвагенах, что неумолимо приближались ко мне.

Московский уже пустовал в это время, мне оставалось только проскочить мост, чтобы беспрепятственно добраться до дома. Но когда я неслась через перекрёсток, сосредоточенно наблюдая за вольво справа, не желавшим сбрасывать скорость на своей второстепенной дороге, чёрный кузов закрыл ту машину от меня и с силой врезался в мой правый борт. Шины завизжали по асфальту, меня на полной скорости несло в поребрик разделительной полосы. От сильного удара меня рвануло влево. Я врезалась виском в стойку водительской двери, от чего боль едва не ослепила меня. По щеке уже бежало что-то тёплое, но инстинкт самосохранения отметал все прочие чувства и эмоции. Мне нельзя было останавливаться, нельзя было бросать руль, поскольку следующий удар этого зверя имел все шансы меня прикончить.

Волна адреналина разорвала меня изнутри, от чего открылись шлюзы второго дыхания. Я выкрутила руль и снова понеслась вперёд, едва успев уйти от столкновения. Наш дом был уже через два светофора, и мини рвался туда так же сильно, как я. Бедняжка дребезжал от боли, покорежившей правую сторону его капота. По стеклу расползалась паутинообразная трещина. Мой левый глаз застилал неуемный поток крови, но даже без него я бы не смогла увидеть второй гелентваген. Я и первый то не видела, поскольку ему все не давал вырваться вперед упрямый вольво, не пожелавший на том перекрёстке сбавить скорость. Яркий свет ксеноновых фар ещё больше сокращал мне обзор, отвлекая на себя внимание. Похоже, парень за рулём решил, что участвует в гонке золотой молодёжи, поскольку теперь вознамерился обогнать и меня. Яростно мигая своими режущими глаз фарами, он требовал уйти с левой полосы. Но я ничем не могла ему помочь, потому что иначе я бы пропустила свой единственный на ближайшие пять перекрёстков шанс свернуть к дому.

— Да уймись ты уже, сосунок! — Рявкнула я, когда тот начал напирать на меня, двигаясь почти вплотную. Меня так и подмывало притормозить, чтобы преподать засранцу урок, но мини бы не выдержал ещё одного удара. Меня бил панический страх того, что когда я, все ещё ослепляемая светом этих чертовых фар, зайду на поворот, невидимый второй гелик вылетит со встречки и протаранит меня со стороны водительского сидения.

— Адриан, я люблю тебя… — выдохнула я и начала поворачивать, идя по дальнему радиусу, чтобы хотя бы увидеть приближающуюся ко мне смерть. И я действительно увидела несущийся по встречке, пускай и далеко, гелентваген. Но сценарий моей гибели принял неожиданный поворот, когда на ближний радиус вылетел вольво и перегородил нам обоим дорогу. С переднего пассажирского сиденья на меня заорал Саша.

— БЫСТРО В МАШИНУ!!!

10 миллисекунд на то, чтоб понять услышанное, ещё столько же, чтобы проститься с мини. Конечности не слушались меня, сердце трепыхалось от ужаса надвигавшейся на нас гибели, когда невидимый мне водитель вольво выстрелил в шину почти нагнавшего нас гелентвагена. Машину закрутило на дороге, но его буйной пляски я уже не видела, поскольку Саша сам изъял меня из машины за шкирку и запихнул на заднее сиденье неузнанной мной спасательной машины.

— Ходу! Ходу!!! — Орал он на водителя, хлопая дверцей рядом с ним. Я даже не знала, что он мог быть таким собранным и агрессивным. — Уходи от второго! Парни поведут его дальше от парка! Дадут нам вернуться за бумагами!

Я не понимала, что означал смысл его крика. Сердце рвалось на части от того, что я спасалась одна, что мой разбитый друг остался брошенным на том злосчастном перекрёстке вместе с подстреленным геликом. Почувствовав, что от скорости и лёжа на сиденье меня начало мутить, я с трудом села и тут же поймала на себе яростный взгляд водителя. И только тогда я ощутила себя в безопасности. Ночной кошмар снова обрёл свою тень.

— Пристегнись!!! — Рявкнул Томас.