— Не смей так говорить! Я бы ни за что не смогла строить серьёзные отношения с человеком, который запросто меня продаст! — Пылко возразила Эллина, пихая меня между рёбер.

— Сукин сын! Но почему я об этом не знала?!

— Я ведь тоже думала, зачем тебе понадобился такой горячий телохранитель.

Я постаралась не вдаваться в подробности, связанные с Томасом, но теперь Эллина вывела меня на чистую воду, схватив с тумбочки забытый им телефон и требуя правду. И я рассказала, с тоской отмечая, что каждое упоминание его имени отдавалось в моем сердце болью, а подруга все не прекращала насиловать меня вопросами. Томас не ставил блокировку, так что когда Эллина нажала на единственную кнопку внизу, экран с приложениями беспрепятственно открылся перед нами.

— Давай найдём в фотках его девушку, чтобы я могла со спокойной душой его возненавидеть!

— Лучше бы найти там его голый торс и ниже! Я хочу знать, перед кем пала твоя девственная крепость! — Эллина была в своё репертуаре.

Сначала мы решили, что Томас использовал этот телефон только для работы. В списке контактов были лишь имена каких-то мужиков, полагаю, коллег, моего деда, опекуна и наших с Адрианом друзей.

— Странно, что твоего номера на букву "А" нет, тут только твой брат, — пробормотала Эллина, водя пальцем по экрану. — Может, он записал тебя на "Б"? Бешеная стерва? Тоже нет такой. О, гляди-ка! Наш мальчик не такой уж и сноб, сколько у него имён на английском!

— Эллина, он же приехал из Германии, чему ты удивляешься?

— Опаа, — подруга присвистнула, — а вот и она! Загадочная Карина! Позвоним этой стерве?!

— Лина, это не имя. Cariño по-испански означает детка или… — я запнулась на середине фразы, ткнув пальцем на контакт. Не в силах удержать улыбку, я нажала на номер, и спустя несколько секунд мой телефон зазвонил.

Эллина восторженно взвизгнула, от чего Тайлер, сопевший в моем кресле, испуганно вскинул голову.

— Что если я больше никогда его не увижу? — Прошептала я, когда подруга сбросила звонок.

— Ты ослепнуть собралась что ли? — Фыркнула Элина. — Глупостей не говори.

— Мы плохо расстались.

— Можно подумать, вы хорошо встретились. Он назвал тебя деееееткой, — проблеяла Элина, закатывая глаза, — и ты его за такое не пришибла. А надо будет, возьмёшь его измором ещё один раз. А теперь все, хватит разводить эти сопли. Мне не терпится увидеть, его голые фотки!

С этими словами подруга зашла в фотопленку, тут же отмотав ее на самый верх.

— Хочу увидеть, как росли его кубики в хронологическом порядке, — вожделенно шепнула она.

— Сомневаюсь, что Томас из тех парней, кто фоткает свой торс в зеркале, — заметила я, не в силах сдержаться от смеха.

За те полчаса, что мы рассматривали две с лишним тысячи фотографий, я узнала о Томасе больше, чем за все время нашего знакомства. Я представляла, чем он жил последние три года, что он любил, что его веселило. Он хранил в телефоне фотографии своей мамы, сначала мы умилялись трогательным семейным снимкам, а после наткнулись на фотографию ее надгробия. Томас учился на военного, но, судя по всему, не закончил. Большинство кадров не были постановочными, они так и бурлили жизнью и эмоциями, замершими в мгновениях и оставшимися в них навсегда. У него было много друзей. Собака породы сиба-ину. Он прыгал с парашютом, занимался пилотированием, участвовал в гонках, играл в поло. Так заразительно смеялся на видео, что снимали другие.