В моем виске все ещё пульсировала боль, но кровь благополучно свернулась, предварительно заляпав мне половину лица и воротник кремовой дубленки.

— Тебя здорово впечатало? — Спросил Саша, поворачиваясь ко мне и обеспокоенно осматривая мое лицо. — Не тошнит? Голова не кружится?

— Нет у меня сотрясения, расслабься, — с улыбкой заверила я, откидываясь на сиденье.

— Значит будет! — Прорычал Томас. Со своего места мне было хорошо видно, с какой силой при этом его рука сжала кожаный руль.

— Остынь, братишка, — усмехнулся Саша, — Агата почти справилась и без нас.

— Справилась с тем, что ее чуть не сровняли с асфальтом! У неё кровь, значит, мы облажались! — Не унимался Томас. Если бы он мог, то убил бы нас с Сашей обоих. Меня так и подмывало подлить масла в огонь, но чувство благодарности за спасение все ещё перекрывало все прочие.

— Поднимайтесь в квартиру. Я должен предупредить охрану о красном коде и связаться с Эркертом, — распорядился Саша, выскакивая из машины, как только Томас занял свободное парковочное место моего несчастного мини.

Когда я только ступила на асфальт, от нервного напряжения у меня едва не подкосились ноги. Я оперлась спиной о дверцу, пытаясь прогнать из головы туман. Мне не было больно, просто страшно. Но я не Артура испугалась, а смерти. Ведь он впервые поставил меня к ней настолько близко.

Томас хлопнул водительской дверцей и бросился ко мне. Я приготовилась к шквалу обвинений, но вместо этого он оторвал меня от машины и молча привлёк к себе. Вновь прижавшись к его каменной груди, я физически ощутила напряжение, сковывавшее каждый мускул его тела. Знакомое тепло начало расползаться внутри меня, проникая в те места, где все эти дни так безжалостно и нетерпеливо ныло от одного лишь воспоминания о единственной ночи, что мы провели вместе, прежде чем нас разлучили.

А теперь он снова был со мной, держал в своих руках, уткнувшись носом в мои волосы, и медленно переводил дыхание. Хотя на это у него ушло лишь несколько минут, слишком мало по меркам нашего расставания. Томас даже не поцеловал меня, не сказал ни слова, просто схватил за рукав дублёнки и потащил к лифтам. Зато, стоило нам войти в квартиру и запереть дверь, как он с силой впечатал меня в стену.

— Ты охренела?! — Заорал он. — Ты была бы уже мертва, протарань он тебя под другим углом!!! Что я тебе говорил?! Не пытаться искать жучок! Не брать машину! Почему?! Почему ты меня не слушаешь, черт тебя возьми?! — Томас тряхнул меня за плечи, испепеляя своими почерневшими от гнева глазами. Тайлер вторил его крикам своим пронзительным лаем, Андриана дома ещё не было, и никто не мог положить конец этой, пускай и вполне заслуженной, расправе надо мной. От грохота их голосов у меня уже звенело в ушах. Мне хотелось запереться в ванной и застрять под душем, чтобы единственным звуком стал шум воды, которая смыла бы с меня кровь и вытеснила из памяти истошный скрип шин, трущихся об асфальт.

Похоже, процесс моего моргания здорово замедлился, потому что Томас моментально заткнулся и прекратил меня трясти.

— Агата, тебе плохо?!

— Нет, мне хорошо, ты же чуть всю душу из меня не вышиб! — Устало огрызнулась я. Ни слова больше не говоря, Томас стащил с меня дубленку и помог выбраться из уггов.

Я ошиблась, когда понадеялась, что вместе с кровью вода смоет с меня оцепенение. Я закрывала глаза и переживала заново каждую секунду этой погони. Это станет ещё одним моим ночным кошмаром. Только там меня не спасут мои бравые телохранители, а я не смогу, проснувшись, успокоить себя словами «это все нереально».

В запотевшее зеркало на меня смотрела прежняя я. Удар о дверную стойку обернулся для меня не самой привлекательной ранкой. Я бы сошла в будущем за мальчика, который выжил, если бы стукнулась лбом, а моя царапина не закончилась бы лишь половиной молнии. Старательно смазав эту красоту йодом, я вышла в коридор.

— Конечно, есть. На крыше каждой башни — по вертолетной площадке. — Донёсся до меня голос Томаса, ворчавшего на кого-то по телефону. — Не раньше полуночи. Я сказал нет! Значит, перенесите рейс! Это не мои проблемы.

Он стоял на кухне у окна в рубашке с рукавами, закатанными по самый локоть, и пытался совладать с раздражением, которое вызвал в нем человек на другом конце провода. Но, заметив меня, нерешительно замершую между кухней и своей спальней в одном полотенце, Томас разом переменился в лице. С полуулыбкой, заигравшей на губах, он наблюдал за тем, как я скрутила влажные волосы в высокий пучок, обнажив тем самым шею и плечи, и важно прошествовала к себе. Он не заставил себя долго ждать, и когда я замерла у своего туалетного столика, был уже позади, почти упираясь грудью мне в спину.

— Где вы спрятали жучок? — Спросила я, рассматривая свои украшения. Томас потянулся через меня к стеклянной поверхности комода и поднял цепочку с бриллиантом.

— Здесь, — шепнул он мне в шею, застёгивая подвеску. Знакомая дрожь пробежала по всему телу, прежде чем меня бросило в непреодолимый жар возбуждения.