Потребовалось десять минут, чтобы добраться до отеля «Нью-Вашингтон», где Эллен остановилась, перед тем как отправиться к декану, – десять минут она кусала себе губы, нервно курила, проклинала себя, снимая то напряжение, которое достигло своего пика к приходу Ганта и которое тогда не нашло себе выхода, осталось нерастраченным, благодаря дурацким, сводящим всё к чепухе шуточкам диск-жокея. Сестричка Хестер! О, она действительно провалила всё дело! Поставив на кон половину из того, что у неё было, не выиграла ровным счётом ничего. Так и не вырвавшись из мрака неведения, он это был или нет, сделала абсолютно невозможным дальнейший расспрос его и его домовладелицы. Если расследование покажет, что Пауэлл – не тот, кого она ищет, и это будет означать, что ей нужен Гант, она может преспокойно бросить свою затею и отправиться назад, в Колдуэлл, поскольку если – ещё одно, второе, главное «если» – если Дороти убил Гант, теперь он начеку; зная её в лицо, по её вопросам к миссис Аркуэтт догадавшись, что она идёт по его следу. Убийца, почувствовавший опасность, готов, наверное, убить опять. Она не рискнёт влезть в такое дело – нет, раз он знает её. Уж лучше жить в сомнении, чем умереть, обретя уверенность. Единственной перспективой для неё останется пойти в полицию, и по-прежнему на руках у неё не будет других улик, кроме «кое-чего старого, кое-чего нового», так что они покивают ей серьёзно головой и вежливо выпроводят из участка.

Да, начала она просто замечательно!

В отделке гостиничного номера преобладали бежевые тона, заполнявшая его громоздкая мебель была коричневой. Сам воздух здесь был стерилен, лишен какого-либо индивидуального запаха, преходящ – точно так же, как миниатюрный завернутый в бумагу кусочек мыла в примыкающей к спальне ванной комнате. Единственным признаком того, что здесь всё-таки жили, был поставленный на полочку спинки в ногах двуспальной кровати чемодан Эллен с наклейками Колдуэлла на нём.

Повесив пальто в стенной шкаф, Эллен уселась за письменный стол у окна. Она достала из сумочки авторучку и неотправленное письмо Баду. Уставившись на подписанный, но так и не запечатанный конверт, она раздумывала, стоит ли упоминать, в дополнение к краткому описанию её разговора с деканом Уэлшем, про её фиаско в истории с Гантом. Но если Дуайт Пауэлл окажется искомым человеком, попытка прощупать Ганта ничего не значит. Это должен быть Пауэлл. Не Гант, убеждала она себя – с его-то беспечной болтовнёй. Однако, что он там ей сказал? – «Не обольщайся моим диск-жокейским трёпом. Я не шучу…»

Раздался стук в дверь. Она вскочила на ноги.

– Кто там?

– Полотенца, – ответил высокий женский голос.

Эллен подошла к двери, взялась за ручку.

– Я… я не одета. Вы не могли бы оставить их у порога?

– Хорошо, – согласилась женщина.

Она простояла у двери минуты две, слыша только шаги время от времени проходивших по коридору людей и приглушённый шум работающего в холле лифта. Дверная ручка стала влажной под её ладонью. Наконец она улыбнулась своей нервозности, представив себя высматривающей, точно старая дева, что-то под кроватью перед тем, как лечь спать. И открыла дверь.

В дверном проёме стоял Гант, одною рукой вальяжно облокотившись на косяк, другой – подпирая свою белокурую голову.

– Привет, сестричка Хестер! – сказал он. – Кажется, я говорил тебе про своё ненасытное любопытство. – Она попыталась закрыть дверь, но он успел поставить ногу в притвор. Он ухмыльнулся. – Было здорово весело! Бежать за этим такси! – Правой рукой он изобразил в воздухе зигзаг проделанного им пути. – Как в фильме Уорнер Бразерс. Водила получил такой кайф, что чуть не отказался от чаевых. Я сказал ему, что ты удираешь, не расплатившись за постой.

– Вон! – яростно прошипела она. – Я позову администратора.