— В некоторых долинах здесь ещё встречаются волки. Эта земля не годится для отдыха. Уж поверьте мне.

Человек поставил блюдо, на котором был типично балканский завтрак, на столик и, показав на него, произнёс:

— После этого не откажите в любезности спуститься. Владимир ждёт вас.

Он поклонился и вышел, закрыв за собой дверь.

Так мы оказались в этом странном горном пристанище в качестве гостей «Зелёного ордена». Здесь был центр культа, в котором мы ещё слабо разбирались. Между тем день Великого ритуала приближался.

Когда я завтракал в этой средневековой мансарде, мне казалось, что я совершаю путешествие за пределы времени в стародавний детский сон, словно Алиса в Стране Чудес, когда на волшебной тропинке возникла тоска. Была ли тоска одним из тех редких чудес, которые ведут в заоблачное королевство? Вот так меня стал преследовать призрак бессмертия, подобный отвратительному скелету в роскошных одеждах… призрак королевской смерти.

Владимир С. стоял перед большим окном общего зала, одетый в длинный халат красного бархата.

Он молча созерцал сквозь стекло причудливые изгибы зелёных предгорий. Он походил на одинокую вышку, с которой живым сообщается о небесных знамениях и посланиях ночи. Затем он устремил взгляд выше.

— Завтра наверняка пойдёт дождь, — сказал он. Затем, медленно повернувшись к нам, продолжал. — Скоро всё затянется тучами. Эта ночь будет тёмной: вам следовало бы воспользоваться этим, чтобы испытать свои способности.

Он немного помолчал, прошёлся по комнате, а затем снова посмотрел на нас своими маленькими глазами ночной птицы.

— Каким образом, вы думаете, дух может выжить в теле, общаться с силами другого мира и даже заставить тело жить после распада мозга?

От этой фразы, произнесённой самым будничным тоном возле освещённого солнцем окна, у меня по спине пробежали мурашки. Смерть, постоянно смерть, в любой час дня и ночи — дух должен быть проникнут образом смерти и желанием её пережить!

Не дожидаясь нашего ответа, Владимир продолжал:

— Прежде всего, надо воздействовать на нашего двойника, сделать его автономным, заставить выйти из тела и блуждать в астральном плане, научить его жить независимо от тела и его рефлексов. Когда двойник будет в полном подчинении, сознание может покинуть тело и переселиться в двойника. После смерти двойник будет продолжать блуждать, но это уже будет сознательный двойник, и наши самые тонкие мыслительные механизмы с этих пор будут обретаться в нём. Теперь он станет властителем мысли, властителем тела и желаний. Тогда нам незачем будет сердце, печень или спинной мозг. И головной мозг сможет спокойно гнить в черепной коробке… Двойник становится активным, сознательным и заменяет собой все механизмы органической жизни. Он начинает жить и увлекает за собой тело, словно невидимый газ, надувающий воздушный шар. Лишённая жизни инертная масса сразу же обретает форму и воспаряет к небесам. Человек, который живёт полной жизнью в своём двойнике, который по-настоящему обитает в нём, такой человек никогда не умрёт, потому что он уже подчиняется законам, действующим на двойника.

Владимир ещё долго говорил о двойнике, о выживании и о смерти. Наконец, он распрощался с нами и вышел из комнаты. Мы слышали, как он спускался по лестнице, ведущей, несомненно, в одно из подземелий постоялого двора.

Мне представилось, как он пересекает Эреб, выйдя за границы человеческие, проникает всё дальше и дальше под землю… А навстречу ему один за другим поднимаются мертвецы… Я отогнал эту мысль и раскрыл окно, чтобы глотнуть свежего воздуха и развеять леденящее душу впечатление, оставленное его словами.

Мы не знали, ни что нам готовила эта ночь, ни каким образом «Зелёный орден» собирался на нас воздействовать. Владимир С. нам прямо заявил: «Воспользуйтесь этой ночью, чтобы подчинить вашего двойника». Я знал, что новолуние способствует выходу двойника, что оно притягивает тонкое тело, вызывает странные проявления, изменённые состояния, выражающиеся у нормального человека в бессоннице, нервной лихорадочности, затем в наплыве неконтролируемых образов, в потоке желаний, идущих из подсознания. Несомненно, достаточно было воспользоваться вполне определённым магическим приёмом, чем-то вроде заклятия, чтобы усилить эти явления и отделить двойника от физического тела. И кто знает, не имели ли и горы Трансильвании своего воздействия на дух человека? Вся магия прошлого оставалась действенной, и исходящая из этой земли энергия была спустя несколько веков той же. Ничего не изменилось. Возможно, Бессмертные ещё обитали в этих недоступных долинах, которые иногда открывались взору в разрывах горной цепи.

Как только мы легли, предчувствие опасности заставило нас изо всех сил сопротивляться сну. В течение часа я пытался держать глаза открытыми, устремив взгляд на гипнотизирующий отблеск свечи на стекле слухового окна. Затем мои глаза закрылись, словно не выдержав бремени густой тьмы, тяжело повисшей над горами и нашим жилищем. Под моими веками ещё плясал огонёк свечи. Мне казалось, что всё моё тело засыпало, но глаза, как бы обращённые вовнутрь, оставались широко раскрытыми. Мне по-прежнему виделся отблеск пламени, ставший очень далёким. Я продолжал погружаться в сон, который, словно защитная оболочка, обволакивал моё бодрствующее сознание. Мне казалось, что чем глубже становился сон, тем менее я имел право терять из виду светящийся отблеск, трепетавший во мне. Какой-то голос шептал бессвязные слова…

Кажется, я понял, что он говорил, и то, что он говорил, сразу же переполнило меня страхом… Что он сказал? Это ощущалось гораздо сильнее, чем слова, будто жара, или холод, или дыхание ужаса, как что-то невыразимое, но воспринимавшееся словно ожог или крик.

Как только голос замолк, отблеск, плясавший в моих глазах, взорвался, разбросав множество искр и отдавшись дикой болью у меня в голове, словно в неё ударила молния.