Я тихо наблюдала за ней из-за стола. Самый легкий способ для ребенка потерять свое место за столом рядом со взрослыми — заговорить. Если никто достаточно долго тебя не слышит, то о тебе забывают. Пускают вещи на самотек. Говорят такое, чего бы не сказали при детях в обычных обстоятельствах. Даже взрослые, которые замечают тебя и помнят о твоем присутствии, просто указывают на тебя пальцем, смотрят в глаза и предупреждают:

— Смотри не повторяй ничего такого, понятно?

Мне не было интересно повторять услышанное. Гораздо интереснее было наблюдать за взрослыми, пользуясь такой свободой. По вечерам взрослые казались раскованнее, как будто после захода солнца их ноги приподнимались на фут-другой над землей. И чем позже становилось, тем выше они взлетали. По этой причине мне не хотелось быстрее взрослеть; я была довольна тем, что просто дожидаюсь своего срока. Даже тогда мое детство казалось мне драгоценным — тем, за что стоит цепляться. Мне просто хотелось смотреть и удивляться.

Моя мать и ее сестры были замужем или встречались с кем-то. По крайней мере, я так считала. На этой же вечеринке присутствовал один мужчина, родственник, который бывал у нас нечасто, но я его знала. Он всегда улыбался и давал нам, детям, по долларовой бумажке. Возраста он был примерно такого же, как и наши дяди, но охотно разговаривал с нами, и наше присутствие, похоже, его нисколько не тяготило. Пусть я и была невидимкой, но больше всего мне нравилось, когда со мной заговаривали как со взрослой. Когда он заметил, что я тихонько сижу на диване, хотя уже давно наступило время идти спать, он перехватил мой взгляд и подмигнул мне. Я улыбнулась и помахала ему в ответ, довольная тем, что меня заметили, но не прогнали.

Незадолго до полуночи взрослые стали вести себя грубее, глаза их расширились. Я до сих пор оставалась невидимой, но, похоже, они перестали замечать даже друг друга. Они смеялись так громко, что налетали друг на друга, роняли пластиковые стаканчики и неуклюже вытирали лужицы скомканными бумажными полотенцами. В конце концов кто-то включил телевизор, чтобы не пропустить Новый год. Кто-то другой едва не сшиб телевизор. Я прошла в нашу темную гостиную, чтобы немного посидеть одной и успокоиться. Взрослые с дикими глазами заставляли меня нервничать. Я прислонилась к двери, ведущей во двор, и принялась оставлять отпечатки ладони на стекле — просто так, чтобы чем-то развлечься.

— Ты что тут делаешь одна?

Этот человек, друг семьи, был таким вежливым, что его голос нисколько не испугал меня. Я не ответила, но продолжила оставлять отпечатки ладони на стекле. Потом обернулась и приподняла брови.

— Видите?

Он подошел поближе, опустился на колено рядом со мной и тоже стал прижимать ладонь к стеклу. Я думала, что мама не оценит такой узор у себя на двери во двор, но раз уж и взрослый занимается такими вещами, то вряд ли это настолько скверное занятие. Взрослые, как правило, знали, как не выводить из себя других взрослых. Я думала, что именно поэтому они не кричат друг на друга и не колотят друг друга так часто, как кричат на детей и бьют их. Я доверяла ему — если он что-то делает, то знает, что делает, и, значит, наше занятие не доставит нам хлопот.

По мере приближения полуночи доносившийся со стороны шум усиливался. Он повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами.

— Эшли, уже почти полночь. Скоро наступит совершенно новый год. Что ты об этом думаешь?

Я призадумалась над его вопросом. Я не была уверена в том, что осознаю и понимаю всю важность этого момента. Раньше я никогда не задерживалась настолько поздно, чтобы стать свидетелем перехода одного года в другой. Кроме того, я не спала, чтобы посмотреть, что происходит сейчас, а не для того, чтобы увидеть, что будет происходить потом. Я повернулась к нему.

— Думаю, это хорошо.

— Хорошо. А знаешь, что происходит в полночь?

Я покачала головой.

— В полночь целуют тех, кого любят. Ты любишь меня?

Еще один вопрос, достойный обдумывания. Мужчина казался приятным и был почти членом семьи. Семья — это все, что у нас есть. Для меня этого было достаточно для любви. Я кивнула.

— Да, люблю.

Он предложил, чтобы мы вместе посчитали секунды до Нового года, и мне это показалось забавным. Мы вытянули руки перед собой и нараспев стали произносить числа, загибая по пальцу для каждого.