— Зиночка, ты была права! — воскликнула Валентина, завидев идущую по коридору Фронюшку. — Мы здесь! — она радостно замахала руками.

Ключница, проходя мимо, бросила на нее полный презрения взгляд.

Валентина так и замерла, растерянная, с поднятой рукой.

Ушла гостья не так уж далеко, остановилась чуть дальше по коридору и нежно проворковала:

— Дорогой, проснись, это я.

В ответ послышался шорох, перешедший в кряхтение.

— Ну, чего? — раздался недовольный мужской голос, показавшийся Петровне смутно знакомым.

— Вот, покушать тебе принесла, птичьи крылышки, как ты любишь.

Петровна нахмурилась. Знавала она одного любителя крылышек, будь он неладен. Но было это давно и совсем в другом мире. Должно быть, показалось, решила она. На свете найдется куча людей, любящих жареные крылья.

— Ладно, давай, — проворчал невидимый Петровне узник. Фронюшка достала из корины сверток и просунула между прутьями… Раздался шорох, потянуло жареным. Рот Петровны наполнился слюной.

— Не сердись, милый, скоро ты будешь свободен, — ворковала ключница. — Совсем-совсем скоро.

— Ага, с чего бы, — пробурчал “милый” с набитым ртом. — Сижу тут как дурак уже… Сколько я тут сижу?

— Пятый день, — Петровна и представить не могла, что у ключницы может быть такой заискивающий тон.

— Вот именно! Пятый день! А ты мне что обещала? Вытащу-вытащу… — в голосе узника послышалось отвращение. — Смотри, Фронька, — тон его сделался угрожающим, еще немного — и не видать тебе свадьбы. Или ты передумала? Поди к Прогу переметнулась, пока я здесь нары грею.

— Что ты, любимый, какой Прог! Дней и ночей не спала, только о тебе и думала. И придумала! Прислала Великая Богиня нам удачу — сегодня же будешь на свободе. Судья уже помощников собирает, к вечеру будет суд!

— Во-во, и отправят меня на веревке качаться, как раз виселицу обновлю. Сама знаешь, чем шпионы жизнь кончают.

— Знаю, милый, но не тебя сегодня шпионом объявят.

Дальше Петровна не расслышала — ключница перешла на шепот.

— Умно, — с усмешкой произнес ее собеседник. — Молодчина, хвалю!

Они еще немного пошушукались, и ключница прошествовала обратно.