Я чуть не закричала. Как это?! А что значит «с тех пор, как стал жить с мамой»? Он что, раньше жил не с Котоми? Я спросила его об этом, и он кивнул.

– А когда ты стал жить с мамой?

Он написал: «Когда умерла бабушка Суэнага», – и закусил губу.

Закусочная «Ёсия», похоже, пользовалась популярностью. Я пошла туда, когда схлынул обеденный пик, но все равно там было многолюдно – несколько человек ждало на улице. Когда, прождав в очереди минут десять, я заглянула внутрь, работавшие не покладая рук официантки хором закричали: «Добро пожаловать!» Среди них была и Котоми. Как и в прошлый раз, она была в фартуке из джинсовой ткани и крутилась как белка в колесе.

– Вы одна? Прошу к окошку, – обратилась ко мне сгорбленная официантка, которой, по ощущениям, было за семьдесят.

Как раз на этом месте мы сидели с Муранакой. Я открыла меню и немного подождала. Котоми принесла мне воды[17].

– Определились с заказом?

– Котоми, будьте добры, ланч с тэмпурой из курицы.

Женщина удивленно взглянула на меня, а потом сказала:

– А, это вы были тогда здесь с Муранакой?

– Да. Вы меня запомнили?

– Ну так. А что?

Она вопросительно посмотрела на меня, и я попросила:

– Вы не уделите мне потом немного времени? Совсем чуть-чуть.

– Что? Ну, ладно. Напомните, когда будете уходить.

В поведении Котоми не было ничего необычного. Я смотрела, как она принимала заказы, приносила еду, с улыбкой общалась с другими официантками, с посетителями, и думала: неужели это и правда мама Пятьдесят Два? Ребенка со вчерашнего вечера нет дома, как она может спокойно работать? Я пришла с надеждой: может, она бегает в поисках, может, выглядит обеспокоенной.

Пятьдесят Два сказал, что ему тринадцать лет. Первый год средней школы – он же еще маленький. Неужели ее не беспокоит, где он провел ночь?

Через некоторое время мне принесли мою тэмпуру, но откуда было взяться аппетиту? Я попросила другую официантку завернуть мне заказ с собой и решила отнести гостинец Пятьдесят Два, который ждал меня дома. Кое-как запихала в себя рис, суп мисо и маринованные овощи и расплатилась.

Котоми сразу вышла вслед за мной, но я еще раздумывала, что и как ей сказать. Она работала с совершенно обычным видом, и это так меня удивило, что я обратилась к ней. Пока я раздумывала, мать Пятьдесят Два захихикала:

– Знаешь, между нами ничего нет.