Не хнычет, не жалуется на судьбу, на свою скромную пенсию, на тесную квартиру, в которой живет с семьей сына. Только горюет о безвременно ушедшей из жизни жене, да все ждет, надеется, что когда-то подойдет и его очередь на получение жилья, что и ему наконец-то дадут квартиру, на которую он, бывший фронтовик, защищавший от врагов тот самый город, в котором сейчас живет, имеет полнейшее право. Уже и власть переменилась, кравчуки, порушив богданову клятву, разделили отчий дом на “самостийные” “незалежные” закутки, а он все ждет. Дождется ли?
Глава 16. ЧЕРНООКОВСКИЕ ДЖУЛЬЕТТЫ
Автор известного стихотворения, убежденный защитник права на раннюю любовь, в подтверждение своих доводов обращается к юному возлюбленному:
Наши одноклассницы в ту пору учебы в семилетке были примерно такого же возраста, что и героиня бессмертной трагедии Шекспира. Но вот парадокс: бурных страстей, романов, даже отдаленно напоминавших те, стародавние, что-то не замечалось.
Так я думал. Так считал до тех пор, пока начал собирать материал для книги об одноклассниках и поглубже заглянул в мир их страстей. Оказалось: мое первоначальное мнение о благостном спокойствии сердец юных Ромео и Джульетт было далеким от действительности. Страсти бушевали, да еще какие! Только были они сокрыты от посторонних глаз завесой интимной таинственности, детской стеснительности, деревенской непритязательности нравов.
Чувства, будоражившие сердца юных, выплеснулись наружу лишь ... на старости лет, когда было уже поздно: минувшие годы безвозвратно унесли и цветущую молодость с ее неоглядным простором жизненных планов, и нерастраченные силы, готовые к любым свершениям. Светлые чувства, однако, остались. Над искренней любовью не властно время.
Передо мною два письма, пересланные мне одноклассниками. Я не вправе называть ни авторов писем, ни их адресатов - не имею на то разрешения, но это не умоляет их искренности, достоверности.
Несколько вырванных из тетради листов в клеточку исписаны твердым устоявшимся почерком. По одинаковости завитушек букв, логической завершенности предложений, обилию сдержанно-сердечных слов можно догадаться, что письмо написано по трезвому размышлению человеком, для которого прошлое бесконечно дорого, но, к сожалению, неповторимо. Объяснение в любви с опозданием на шестьдесят с лишним лет. И какая несправедливость! Живут Он и Она, можно сказать, недалеко друг от друга, во всяком случае в одной республике, и не надо им пересекать недавно проложенную могильщиками Союза границу, а не свершишь вовремя несвершенное. Мешает граница Ушедшего Времени. Ее не перейдешь.
Вот строки из другого письма.
“Мой родной и любимый друг безвозвратной юности! Что ты сотворил со мною, что было спрятано в душе юной Джульетты!
Она не знала, как объясниться с юным Ромео, сказать ему, что она любит его искренне и нежно и будет любить вечно.
Родной мой, я так рада, что мы наконец нашлись и больше не будем разлучаться хотя бы в письмах, и будем любить друг друга хотя бы на расстоянии и не стареть душой.
Течет река времени. Уносит годы, мечты, силы. Но живет в сердце святое, чистое, как вода в кринице, чувство первой, увы несостоявшейся любви. Неспетая песня.
И еще одна история.
Закончились уроки. Скорее - домой. В вестибюле, где у нас была раздевалка, быстро накинул на себя потрепанное, кургузое пальто. Сунул руку в карман, нащупал что-то мягкое. Оказалось - носовой платок, новый, из белого батиста. По периметру обшит розовой вязью, а в уголке -четко, в виде вензеля две буквы: “С.Н.”