– Ты против меня! – изрыгает Тед.
– Ничего подобного, – пытаюсь убедить его я. – Да и ты же говорил, что тебе по барабану.
– Так и есть. Но я не думал, что ты, гей-бой, поддержишь ее глупое решение. Я думал, у тебя башка лучше варит.
Говорить, что я с ним согласен, нельзя: это наверняка дойдет до Джони, и она поймет, как я настроен на самом деле. Я терплю его вспышку гнева, ясно показывая, что не знаю, как быть.
Целую секунду Тед буравит меня взглядом, бросает: «Ну ладно» – и уходит на следующий урок.
Я размышляю о том, можно ли закрутить роман, не задев ничьи чувства. Можно ли быть счастливым, но не за чужой счет?
Потом я замечаю Ноя, несущего мне записку в форме журавлика.
И думаю: да, такое возможно.
Я думаю, что могу влюбиться в него, никого не обижая.
Прогулка в парке
Наш план на субботу – не планировать субботу. Меня это чуток напрягает, ведь планировать я люблю. Но ради Ноя я готов попробовать выходной без плана.
Ной придет ко мне домой к двенадцати. Меня это полностью устраивает, пока я не осознаю́, что это означает встречу с моей семьей.
Не поймите превратно: свою семью я люблю. Пока у многих моих друзей родители ссорились, разводились, делили опеку, мои предки планировали семейный отпуск и накрывали стол для семейных обедов. Они и с моими бойфрендами встречаются спокойно, хотя, боюсь, всегда сомневаются, кто из парней бойфренд, а кто просто друг и по совместительству парень. Они пару месяцев «догоняли», что с Тони мы не парочка.
Нет, я боюсь не того, что мои родители выгонят Ноя из нашего дома электрошокером. Я боюсь их чрезмерного дружелюбия и того, что они расскажут ему обо мне слишком много, не дав такого шанса мне. Для профилактики я запираю все семейные альбомы в ящик стола, а родителям говорю, что Ной – «новый друг», не вдаваясь в подробности. Джей, который, как и все старшие братья, обожает вгонять меня в краску, – уайлд-кард во плоти: он на теннисной тренировке, но, когда вернется, неизвестно.
Я тщательно убираюсь у себя в комнате, потом создаю легкий бардак, чтобы она не казалась слишком прибранной. Переживаю из-за того, что она недостаточно эксцентричная. Скорее, это музей всей моей жизни, от Снупи с их одежками и зеркального шара, который родители подарили мне, когда я закончил пятый класс, до книг Уайльда, которые после доклада, который я делал на английской литературе неделю назад, так и лежат на полу раскрытыми.
Наверное, это и есть моя жизнь. Я – это все мои вещи.
В дверь звонят ровно в двенадцать, словно звонок подключен к напольным часам.
Ной точно вовремя. Он и цветы принес.
У меня глаза на мокром месте. Я настоящая размазня, но счастья сейчас полные штаны. Гиацинты, дельфиниум, дюжина других цветов, которые я даже не представляю, как называются. Целый алфавит цветов. Ной протягивает букет мне, улыбается, говорит: «Привет», подается вперед и вкладывает букет мне в руку. Рубашка у него чуть поблескивает на солнце. Волосы, как всегда, растрепаны. Он слегка покачивается на крыльце, ожидая приглашения войти.
Я наклоняюсь и целую его. Цветы мнутся между нашими рубашками. Я касаюсь его губ, вдыхаю его аромат, закрываю глаза, открываю снова. Чувствуется, Ной удивлен. Я и сам удивлен. Ной отвечает мне поцелуем-улыбкой.