Мы возвращаемся к машинам. Тони мешкает.
– Погодите! – просит он.
– В чем дело? – интересуюсь я. Все останавливаются послушать.
– Можем мы опоздать на бал? – спрашивает Тони. – Есть одна идея…
Хочу запомнить навсегда
Ноябрьский вечер. Девять часов. Суббота. Мы на поляне, окруженной деревьями и кустами, под сенью холма, который любим называть горой. Слухи расползлись, и большинство наших друзей здесь. Вдова ждет в спортзале. Скоро и она получит свой шанс.
Кто-то принес радио. Треки пульсируют в воздухе, мы танцуем. Нас освещают фонарики и свечи. Нас украшают дедовы портсигары и браслеты наших бабушек. Вся ночь впереди, и у нас все впереди. Мы посреди чего-то, мы чувствуем все.
Наш танцпол – земля. Наш затейливый декор – звезды. Танцуем мы самозабвенно: на этой поляне для нас существует лишь счастье. Я кружу Эмбер в танго, па мы придумываем на ходу. Рядом танцуют Тони и Кайл. Счастливые. Смеющиеся.
Здесь и сейчас мы те, кем хотим быть. Я везунчик, потому что мне для этого особой храбрости не нужно. А вот для других сам приход на поляну – поступок невероятно отважный.
Я танцую с Ноем. Под медленную музыку и под быструю. На медляках мы проникаемся невысказанным. «Осторожно». «Я только учусь». «Ты такой красивый». «Это так прекрасно». Под быструю музыку все эти мысли исчезают, остается дикий кайф от слияния с большой компанией, с музыкой, от единения всех наших сходств и различий.
Вот начинается новая песня, и я отхожу в сторону. Хочу не только сливаться и объединяться, но и видеть. Хочу запомнить самую суть этого вечера. Я изумлен своей любовью к такому числу людей. Изумлен комизмом и непредсказуемостью. Изумлен верой, которая сплачивает и заставляет держаться. Я раскрываюсь, чтобы впитать все. Происходящее на поляне как рапсодия.
Я вижу зелень листвы и белый шелк платьев. Вижу, как Эмбер пытается повалить на землю Беспредельную Дарлин, а та голосит от радости. Вижу, как Тед их подбадривает, тренькая на воображаемой гитаре. Вижу, как Кайл и Тони стоят рядом и тихонько переговариваются, обмениваясь мыслями. Вижу, как Тони ведет Чака в медленном танце. Вижу горящие во тьме свечи и птицу в ночном небе. Вижу, как ко мне идет Ной: в глазах у него забота, на губах – счастливая улыбка.
И я думаю: «Как прекрасен этот мир»[50].
Об авторе
Дэвид Левитан родился не в Сент-Питерсберге, штат Флорида, и не в Олимпии, штат Вашингтон. Он не учился ни в Итоне, ни в Оксфордском университете, ни на юридическом факультете Гарвардского университета. Его перу не принадлежат ни «Война и мир», ни «Голливудские жены: Новое поколение»[51], ни «Клуб нянек № 8: Втюрившаяся Стейси»[52]. Он не получил ни медаль Джона Ньюбери[53], ни Пулитцеровскую премию, ни Почетную научную премию Бош & Ломб[54], ни даже должность вице-президента класса, когда семнадцатилетним участвовал в выборах.
В настоящее время он не живет на Манхэттене.
Если сомневаетесь в достоверности вышеизложенных фактов, проверьте на сайте www.davidlevithan.com.
Примечания
1
Имеется в виду песня «Тони» Патти Гриффин о ее однокласснике-гее, окончившем жизнь самоубийством. По словам Левитана, у него сердце разрывалось всякий раз, когда он слышал эту песню, и роман он написал, чтобы изменить ее концовку.