– Ничего, – качнула головой Конь. – Только мелочь в карманах и ерунда всякая.

– Из дома сбежала, значит, – решила женщина. – Возьми ее пока к себе. У вас вроде место свободное было. Пусть поест, отдохнет, потом к Фане сводишь.

– Я сегодня хотела…

Но спорить с Матушкой было бесполезно. По ее мнению, девчонка, голодная, уставшая, на последнем издыхании, до главного просто не дошла бы, по пути грохнувшись в обморок. Сталкерша сдалась. В их с Марой квартире действительно осталась свободная Полькина кровать, которую не трогали на случай новых соседей, и та простояла невостребованной до сих пор. Теперь, похоже, ей найдется применение.

– Ну, пойдем.

Конь мягко взяла девушку за плечо, когда та вышла из процедурной. Простая футболка пришлась ей впору, а вот штаны малость топорщились, что при желании можно было легко исправить.

– Я тебя сейчас, как в сказке, напою, накормлю и спать уложу.

Та посмотрела на свою новую одежду, потом на сталкершу рядом и спросила:

– Это тюрьма такая?

Секунду Конь стояла с открытым ртом, пытаясь сообразить, что она имеет в виду и почему ей пришло в голову такое сравнение, а потом не выдержала и рассмеялась. Ведь это для нее, человека, прожившего в Зоне уже почти два года, и один из них – в «Свете», все вокруг выглядит обычно и абсолютно нормально: вышки, ограды, люди с оружием, дикая местность на много километров вокруг, мутанты, аномалии… Впрочем, девочка не видела последних двух, вероятно. Она пришла извне и, возможно, до сего дня даже не представляла себе, что такое место существует. Естественно, для нее база «Света» – это такая странная тюрьма… Конь успокоилась. Она вдруг поняла, насколько отдалилась от мира за пределами Зоны, насколько чужим он стал за это время, что совершено логичное сравнение показалось ей глупой шуткой.

– Нет, это не тюрьма, – ответила Конь, посерьезнев. – Я тебе объясню. Но сперва мне нужно знать, как к тебе обращаться.

– Ульяна, – представилась та.

– Ага, ладно. – Сталкерша уже предчувствовала долгие разговоры и введение новенькой в курс дела. Но все еще мог решить Фанк, просто отправив ее назад домой, на Большую землю. – Именами мы тут не пользуемся, вместо них – клички…

– Как в тюрьме… – обреченно пробормотала Ульяна.

– Да нет же! Это свобода! Тебя тут никто не держит, и вообще, ты сама сюда пришла, забыла? Если ты потерялась и хочешь домой, так и скажи. Нечего тут всякую ерунду про тюрьмы сочинять.

Та ничего не ответила, только покачала головой и шмыгнула носом. Опять, что ли, плакать собралась?

– Ну, не дуйся, все хорошо. – Конь обняла ее и погладила по еще влажным волосам. – Пойдем ко мне домой, поешь, отдохнешь, расскажешь, что у тебя стряслось, если захочешь. Я с подругой живу, она хорошая. Тебя здесь никто обижать не станет. Идем.

Наружу девушки вышли только после того, как Ульяна забрала свой обожаемый обрез. Конь решила, что он для нее что-то вроде талисмана, иначе зачем он ей разряженный? По пути сталкерша рассказала ей вкратце о Зоне: что это за место и в какой его части в данный момент они находятся, кто такие светляки и зачем они живут здесь, вдали от цивилизации. Та слушала внимательно, но вопросов почти не задавала, словно параллельно думала о чем-то своем.

Мара поначалу пыталась всячески завязать разговор с новенькой, много спрашивала, но убедившись, что та немногословна, оставила ее в покое, а когда Ульяна, наевшись, заснула, светлячка пожелала подруге удачи и выскочила за дверь. Конь ее понимала: роль няньки девушке была не по душе, особенно после того, как она узнала, что это такое, на примере своей предыдущей соседки. Новенькая не выглядела совсем уж мелкой: ростом она была совсем немного ниже Коня, а та на свой не жаловалась. Последний раз она замеряла его у портнихи перед выпускным – 167, кажется. Интересно, изменилось ли это число с тех пор? Говорят, человек растет до тридцати… Глядя на мирно спящую девчушку, сталкерша подумала, что ведь совсем недавно сама была такой же: не понимала, что вокруг происходит, со страхом смотрела на людей с оружием. Только так ли недавно это было? По меркам Зоны два года – немалый срок. Еще Центнер как-то упоминал, что новички чаще всего гибнут в первые полгода, а то и раньше.

– Получается, я уже не новичок… – пробормотала Конь с вялой усмешкой. – До хрена опытная сталкерша, так-то.