Глава 22. Безымянные могилы

Ночью Горюнову удалось пробраться в здание, отведенное для персонала. Оторвав голову от подушки, Лиля услышала, как по коридору кто-то бродит, отыскивая нужную дверь. Она затаила дыхание и натянула одеяло до глаз, но это не помешало Горюнову уловить ее запах. Он завозился возле двери, пробуя ее открыть и одновременно втягивая воздух носом, прижатым к щели.

Других девушек в спальне не было. Кто-то из них, уходя, забыл выключить свет, и голая лампа под потолком сияла ярко и яростно, не оставляя ни малейших шансов спрятаться от маньяка и его острых зубов. Лиля хотела забраться под кровать, но вовремя вспомнила, что именно так поступает в больнице Коробков, и Горюнов не может не знать этого убежища. Тогда она вспомнила, что в комнате есть еще одна дверь. Если выскочить незаметно, то она окажется в безопасности.

Отбросив мешающие коробки, тряпки и доски, Лиля открыла дверь и обмерла. За ней стоял усмехающийся Горюнов. Его зубы были в два раза больше обычных и столь остры, что он невольно ранил себе губы, с которых капала кровь.

Лиля стала звать на помощь и проснулась с колотящимся сердцем. Подруги как всегда обругали ее за то, что не дает им спать. Она перевернулась на бок и уставилась в черный проем окна. Ей стало окончательно понятно, что пребывание на этом острове добром не кончится. Нужно выбираться отсюда! Немедленно.

Зачем только она довела ссору с родителями до критической точки? Ну перетерпела бы, извинилась, сослалась на свою неопытность. Они бы ее простили, и сейчас, вместо того чтобы дрожать в этом дурацком монастыре, Лиля училась бы в институте, смеялась с новыми подругами, принимала ухаживания, сидела в студенческих кафешках, а по вечерам наслаждалась домашним уютом. Чего только ей не хватало? Нет чтобы выслушать упреки родителей с виновато опущенной головой, так она еще и деньги из дома украла. И что теперь? Чего она добилась? Есть ли хотя бы одна перемена к лучшему?

Свобода? Вместо нее Лиля оказалась в самом настоящем рабстве, отлученная от Интернета и мобильной связи. Деньги? Может быть, их когда-нибудь и заплатят, но пока что она их в глаза не видела и, при всем желании, не смогла бы ими воспользоваться. Любовь? Но можно ли считать любовью привязанность к одному-единственному мужчине, находящемуся рядом? Скорее всего, Лиля искала у Артема не любви, а защиты. Или нет?

Так и не определившись, она отправилась на кухню, где настала ее очередь готовить еду для персонала и больных. На завтрак Артем не явился, зато после обеда она шепотом попросила его задержаться, и он остался, делая вид, что никак не может оторваться от кексов с компотом.

— Что ты хотела мне сказать? — спросил он с непроницаемым лицом.

Лиля обратила внимание, что за ними наблюдает Ольга, и, вытирая стол, тихо произнесла:

— Нам необходимо поговорить. Приходи через час на то место, где плавал, помнишь? У меня будет время до ужина.

— Хорошо, — буркнул он и удалился, сунув руки в карманы расстегнутого бушлата.

Из-за того, что парни носили зеленую или пятнистую одежду, казалось, что дело происходит на войне. Лиля поймала себя на том, что нервно кусает сгиб указательного пальца — привычка, которая за ней прежде не водилась. Не имела она и обыкновения вздрагивать всякий раз, когда к ней обращались. Вечно погруженная в свои мысли, Лиля не замечала, как к ней подходили.

— Ты чего? — спросила Ольга. — Я на призрака похожа?

Толстая и румяная, она больше походила на одну из женщин с полотен Рубенса.

— Задумалась, — сказала Лиля.