Пробираясь по лесу, Артем вспомнил, как однажды выходил из окружения в одиночку. Вместе было бы безопаснее, но товарищи попались гнилые, бросили его, когда выяснилось, что с раненой ногой он быстро передвигаться не сможет. Проснулся, а рядом никого. И такой же золотой осенний лес вокруг. Содержимое вещмешка переполовинено, АК с запасным магазином пропал, только гранаты на поясе остались, как будто Артем всю жизнь мечтал попасть в окружение и подорвать себя и врагов.

Куда идти? В какую сторону податься? Артем вырезал себе костыль с рогулиной и двинулся куда глаза глядят. Уже начал выдыхаться, когда глядь — навстречу старикашка в допотопном тулупчике топает. Шапка вязаная наизнанку вывернута, обрезанные сапоги наоборот обуты и носами в разные стороны глядят. Леший, значит. В детстве Артем каждое лето в селе проводил, так что про всякую нечисть наслышан был. Леший, тот все шиворот-навыворот носит, неопрятен и, если кого не взлюбит, то станет водить по лесу кругами, пока заблудившийся не свалится от усталости.

— Здравствуй, дедушка, — вежливо поздоровался Артем. — Я заплутал тут маленько. Подскажи, как до ближайшего жилья дойти?

Старый хрыч постоял-постоял, как бы в задумчивости, а потом возьми и рухни мордой в листья. Тут только почуял Артем дичайший сивушный перегар, заглушивший все лесные запахи. Не леший ему повстречался, а обычный бомж или деревенский алкаш. Правда, благодаря ему, Артем выбрался из леса и успел в больницу до того, как рана загноилась, но это уже совсем другая история.

Нынешняя история, в которую он ввязался, была еще опасней, и конец ее мог оказаться не столь счастливым.

— Страшно? — спросил он, обратив внимание, что Лилю бьет крупная дрожь.

— Тут оставаться страшней, — ответила она сдавленно, потому что старалась стискивать зубы, чтобы не клацать ими.

Они увидели среди ветвей дорогу, ведущую к причалу, и пошли параллельным курсом. Лес поредел, сменившись редкими деревьями и кустарниками. Местность была почти открытая. Артем оглянулся на холмистую гряду, с которой они спустились, и подумал, что если Стеклянному или Игорю вздумается полюбоваться окрестностями, то пиши пропало. Артем и Лиля были видны с возвышения, как на ладони. Можно было свернуть к дальней лесной опушке, чтобы продвигаться среди деревьев, но это означало бы сделать изрядный крюк и потерять массу времени. Приходилось рисковать. В последнее время это сделалось привычкой для Артема. Риск сопровождал его неотвязно, как тень.

— Куда собираешься податься? — спросил он, в очередной раз оглянувшись, как будто мог разглядеть фигуры санитаров, оставленных за спиной.

— Домой, — ответила Лиля.

— Дома найдут, — предупредил Артем.

— Зачем нас искать?

— Затем что мы слишком много знаем, Лиля. Один только рассказ Горюнова на десять лет строгого режима тянет. Или даже больше.

— Горюнов оказался маньяком, — сказала она. — Как доктор Морт и говорил. Он набросился на меня и пытался укусить. Свою детективную историю он придумал. Чтобы заманивать в ловушку таких доверчивых дурочек, как я.

— А я вот считаю иначе, — сказал Артем. — Горюнов сказал правду. Когда Морт узнал об этом, он напичкал его какими-то пилюлями или загипнотизировал, уж не знаю. Горюнов был невменяем, когда напал на тебя. А ты утратила к нему доверие. Что и требовалось доказать.

— Может быть, — согласилась Лиля. — Только теперь мне все равно. Как только я окажусь дома, я выброшу из головы все, что со мной было.

— И меня?

— Нет, конечно. Но…

— Все важное всегда начинается после этого «но», — отметил Артем с горечью. Итак? Что — но?

— Некоторое время нам лучше не видеться, — быстро заговорила Лиля, глядя себе под ноги. — Хотя бы до будущего года. Родители не поймут. А мне без них сейчас не обойтись.