В самые трудные минуты Артем вспоминал, что у них будет ребенок, и это помогало ему выдерживать все испытания, оставаясь внимательным и ласковым с Лилей.

— Кто идет? — спросил он снова, не дождавшись ответа.

— Они, — сказала Лиля с отчаянием в голосе. — Слышишь, как ругаются? Это потому, что им приходится нас искать. Они злятся.

В неверном свете свечи ее лицо выглядело немолодым и некрасивым. Встреть ее Артем сейчас, он бы даже не посмотрел в ее сторону. Хотя и он, конечно, не похорошел за время добровольного заточения. Щеки ввалились, отросла колючая борода, уголки губ воспалились, руки стали серыми, под ногтями собралась грязь. Еще та парочка!

Прислушавшись, он понял, что голоса звучат внутри Лилиной головы. Нужно было с этим что-то делать. Пока не поздно. Пока мать его будущего сына или дочки не сошла с ума.

— Ты стихи какие-нибудь помнишь? — спросил он.

Лиля вздрогнула от неожиданности.

— Стихи? Когда к нам идут?

— Ага, — подтвердил Артем. — Они поймут, что здесь их никто не боится, и уберутся восвояси.

— И правда, — пробормотала она, потрясенная таким простым и очевидным решением.

— Давай рассказывай, — подзадорил он. — Потом я. Они уйдут.

На самом деле Артем вовсе не собирался отпугивать каких-то мифических злодеев. Просто он надеялся, что, вспоминая стихи, Лиля отвлечется от преследующих ее кошмаров и сумеет удержать мысли от блужданий в бредовых сферах. На протяжении часа они рассказывали друг другу все, что запомнилось им из школьной программы и утренников. Коллекция была обширная, но обрывочная. Удивительно, но Лиле и правда стало лучше. Она оправилась настолько, что очень ясно и отчетливо осознала, где они находятся и почему.

— Артем, — тихо проговорила она. — У тебя ведь есть пистолет? Я видела.

— Даже два, — похвастался он.

— Тогда знаешь что? Ты убей меня, Артем. Просто дождись, когда я забудусь и застрели меня.

— С ума сошла!

— Да, сошла. И я не могу больше. Я устала от страха, от холода, от голода и от всего остального. Даже от тебя устала. И от себя. Все. Конец. Не могу. Не хочу! Не хочу-у!!

Увидев, что у Лили начинается истерика, Артем обнял ее, удерживая рядом и не позволяя метаться по комнате, как это уже бывало. Он баюкал ее, нашептывая ласковые, глупые слова, значащие значительно меньше, чем тон, которым они произносились. Он врал ей о том, как очень скоро все будет хорошо. Он называл ее умницей и красавицей, что в настоящий момент совершенно не соответствовало действительности. Это не имело значения. Обращаясь к Лиле, Артем на самом деле разговаривал со своей дочерью. Он был уверен, что у него будет девочка. И он уже любил ее. Она была главным приобретением его жизни, потому что ничего другого не осталось, совсем не осталось.

Ни-че-го.

Лиля была лишь связующим звеном.