Артем помотал головой, приходя в себя после двух оглушительных взрывов, прозвучавших один за другим. Из носа шла кровь, запорошенные глаза плохо видели. Присоединившись к Лиле, Артем еще минут десять приходил в себя, прежде чем прямоугольное отверстие в потолке озарилось, впуская свет нескольких фонарей.

Спецназовцам понадобилось время, чтобы оказать первую помощь раненым и собраться перед продолжением операции. Они были в шлемах и брониках, что делало их малоуязвимыми для пуль. Но Артем не спешил открывать огонь, чтобы не выдать свое местонахождение и не превратиться в легкую мишень для укороченных автоматов. Он дождался, пока идущий первым заденет ногой растяжку и остолбенеет на лестнице, преграждая путь товарищам.

Гранаты рванули почти одновременно, с полусекундным интервалом. В этот момент Артем находился под прикрытием толстой кирпичной кладки. Как только осколки отстучали по стенам, он высунулся и открыл огонь. Разрядив один пистолет, он пустил в ход другой, так что патронов было потрачено десятка полтора. Зато на ступенях лежали вповалку сплошь покойники, которые не представляли собой угрозы. В довершение всего Артему удалось свалить замыкающего бойца, которому вздумалось заглянуть в подземелье первым.

Всего, если считать тела, оставшиеся снаружи, было убито десять спецназовцев, то есть взвод в полном составе. Артем никогда не ожидал от себя подобной прыти. Твердое желание спасти дочку и ее мать сделали его неуязвимым. Но на это состояние были брошены все силы организма, и теперь они иссякали. Артем почти равнодушно подумал, что вряд ли найдет выход из катакомб, в которые завел Лилю. Точно так же равнодушно он воспринял появление тусклого света за поворотом коридора.

Борясь с апатией и сонливостью, Артему пришлось встать, снять пистолет с предохранителя и пойти на свет. Кроме двух патронов и одной гранаты у Артема ничего не осталось. Торопясь увести Лилю с места боя, он не удосужился захватить оружие убитых, наивно решив, что все кончено. Это была ошибка. Время везения и верных решений истекло.

Возле угла Артем присел, чтобы не появляться перед вероятным противником во весь рост, потом выкатился в пятно света. Человек с фонарем выстрелил дважды, целясь как минимум на полметра выше. Артем задержал дыхание и всадил ему пулю в предплечье, хотя метил в грудь.

Человек вскрикнул, уронил пистолет и фонарь и упал.

Это был Морт.

— Куда собрался? — спросил Артем.

— Мне нужна перевязка, — пробормотал Морт.

Его обычно сочные губы подернулись белесым налетом и утратили цвет.

— Лиля! — позвал Артем. — Тут работа по твоей части. Доктора перевязать надо.

— Пусть сдохнет, — решила она.

— Он нужен нам живым. Пусть выведет нас отсюда, а потом сдадим его полиции. Не нашей, областной. Столичной. Что, доктор? Условия для тебя приемлемые?

— Решил обезопасить себя? — пробормотал Морт, неподвижно лежа на каменных плитах.

— И себя, и ее, — ответил Артем, кивнув в сторону Лили.

— Тогда просто убей его! — выкрикнула она. — Этого слишком мало за все, что он сделал. Но ты все равно убей, Артем. Я не отвернусь и не закрою глаза, я хочу видеть это.

— За нами столько всего, что мы оба получим пожизненные сроки, — сказал Артем, наклонившись, чтобы расстегнуть куртку раненого и начать рвать его одежду на лоскуты для перевязки. — Я как преступник, ты как соучастница. Доктор Морт — наш единственный козырь. Без его показаний нам не выкрутиться. Вся полиция области поднимется против нас. Нельзя убивать эту падаль, Лиля. Мы будем свидетельствовать против него и, может быть, пронесет. Будем надеяться, что Морт перешел кому-нибудь дорогу или не отдавал долю наверх. Тогда его прищучат. В назидание другим.

— Быстрее, — попросил Морт, смыкая веки. — Пуля перебила плечевую артерию. Я истеку кровью, и вы получите еще один труп вместо обвиняемого. Только не перевязывайте меня этими тряпками. В кабинете у меня есть и бинты, и жгуты, и обеззараживающие средства.

В голову Артема пришла отличная идея.