– Тебе она ничего не даст. Она к нам не относится.

– Я знаю. Это еще один признак умственного расстройства. Этот безумный Карсевиль схватил первую попавшуюся папку и топор, украденный на кухне. Затем стал набрасываться на всех, подобно душевнобольным в Америке, которые расстреливают целую школу. Сильный стресс... Неустойчивый характер, чрезмерная возбудимость, но главное – сильный стресс. Какая жалость!

– А Хирш? Как ты объяснишь?

– О Хирше не беспокойся. Ты его уже зарубил. Топором. Когда я думаю о нем... Я еще дешево отделался!

Впервые за все время я забеспокоился. Шарриак говорил совершенно серьезно. Чем больше он говорил, тем сильнее вживался в свой полицейский фильм. Этот тип был совершенно сумасшедшим. Я попытался обратиться к тому, что могло в нем остаться разумным.

– Это не пройдет, Эммануэль. Когда есть убитый, мало одних свидетельских показаний. Будет произведена баллистическая экспертиза, исследованы отпечатки пальцев. А ты их всюду оставил. Даже на топоре.

– Э, нет. Это Пинетти, а не я. Он прикоснулся к нему машинально, когда хотел оказать помощь Хиршу.

Я почувствовал, как от плеч по рукам побежали мурашки. Но я не отставал от него:

– А если я напишу тебе заявление, в котором признаюсь во всем?

– О, признания! Они ломаного гроша не стоят. Все от них потом отказываются.

Я очень медленно поднял руки, внимательно следя за тем, чтобы не вызвать раздражения у этого психа.

– А стоит ли, Эммануэль? Из-за какой-то работы... За это не убивают.

Он поправил очки.

Конечно же, за это убивают. Есть места, где тебя прирежут за пятьдесят франков. За часы, за пиджак, башмаки. И даже просто так, потому что ты посмотрел кому-то в глаза. Мы так мало значим...

Как вести себя, стоя перед вооруженным психопатом? Перед таким, кто всю неделю говорил об убийстве и теперь от слов переходит к делу? Поистине все мы оказались по ту сторону стены. И тем не менее я пытался его убедить:

– Существуют и другие решения, Эммануэль. Более простые.

– Для тебя, может быть.

– Нет. Для тебя тоже. Два трупа – это уже кое-что. Начнется серьезное расследование. Подозрения. Статьи в прессе. Для твоей анкеты не очень-то... Не вижу, что ты выгадаешь, если убьешь меня.

На его лице появилось мечтательное выражение.

– По правде говоря, я тоже не вижу. Вся эта кровь... Это будет так вульгарно! Есть решение получше. Мы вместе идем к дель Рьеко, будим его, и ты ему объясняешь, что замышлял в его главном штабе. А знаешь, еще не все потеряно. Разумеется, тебе уже не достанется такая же интересная должность, как мне, но семью-то ты прокормишь, если дети твои не слишком требовательны...