– Я хочу дать признательные показания.
У Жени глаза на лоб ползут от удивления.
– Ох ты, ни хрена себе! Вау!.. А от тебя правда не знаешь, что ждать в следующую секунду… Удивил так удивил… Щас… Дай хоть в себя приду… Не знаешь, за что хвататься. Ну, давай с главного – сколько? Всего, за всю жизнь? Двадцать? Тридцать? Сто?
– Но говорить я буду. При одном условии.
– Вот так и знал. Знал, что ты все испортишь. Ладно, какое условие? Чтоб перевели тебя? В дурку, к Бергичу? На диету из колес? Обещать не могу, но думаю, получится устроить.
– Нет. Не это. Мне уже ничего не надо.
Женя смотрит с нарастающим удивлением.
– Дочку верни.
Женя пытается понять, в чем тут фокус. Пожимает плечами в некоторой даже растерянности.
– Договорились…
Смотрит на Меглина с подозрением. Тот держит его взгляд. Женя настолько поглощен попыткой понять Меглина, что забывает спросить опять – сколько?
Меглин достает допотопный кнопочный телефон. Берет его в руку, как змею, накрывает рукавом, чтобы не касаться ухом аппарата. Набирает номер. Из радио – шансон. Ивашев подпевает, грызя соленые кальмары. Берет трубку.
– Да? Але?
Меглин говорит в трубку только одно слово.
– Не светись. Мне нужен только адрес, где он ребенка прячет. Дальше я сам, а ты – все.
Ивашев отряхивает руки, убирает пакетик с кальмарами.
– Ну, все так все, родной, как скажешь. Только у меня после этого тоже все – здесь тебе помогу, и квиты. Ты понял?
– Говоришь много.
Ивашев заводит машину. Мимо него проносится «Мерседес» Жени. Ивашев трогается за ним. Лицо его становится серьезным.
– Слушай. А может, мне с него. Начать.