— Мыться и пеледеваться, — бодро заявил малыш и выбрался из кровати.

— И с чего начнем?

— Мыться, — вскочил на ножки Степа и, выпрямившись, как солдат, потопал в сторону ванной.

Но звонкая телефонная трель остановила малыша. Степа вздрогнул, испуганно посмотрел на Веру и, подбежав к кровати, с головой забрался под одеяло. Девушка, как завороженная, смотрела на разливающейся третью аппарат. Липкий страх сковал ее тело. Казалось, что стоит ей поднять трубку, как оттуда выскочит толпа вооруженных бандитов и застрелит ее. В этот момент ей отчаянно захотелось забраться под Степино одеяло, прижать к себе малыша и замереть.

— Как маленькая, ей Богу, — строго сказала себе Вера и подошла к телефону. Длинный гудок успокаивающей музыкой зазвучал в ухе. И девушка с облегчением повесила трубку. Но едва она надавила на рычаг, как телефон вновь зазвонил. На этот раз Вера не поддалась панике, а резко схватила трубку и глухо сказала:

— Слушаю.

— Вера, что случилось? — взволнованно заговорила Света. — Почему у тебя такой странный голос? Словно из могилы. Где там Степашка? С ним все хорошо?

— У нас все отлично! — излишне весело отозвалась Вера, как только страх ослабил свою хватку. — Степашка проснулся, пошел умываться. Но тут зазвонил телефон и он испугался. Если честно, то я и сама испугалась. Очень уж он у вас громкий.

— Громкий? — удивилась Света. — Я ставила его на минимальную громкость. Наверное, Степка опять его подкрутил. Он постоянно возится с телефоном. Говорит, что в нем живут злые дядьки и, если оставить открытыми невидимые ворота, то они смогут попасть к нам в дом. Через телефон, в общем, попасть. Эти дядьки теперь ему повсюду мерещатся.

— Надо же, — улыбнулась Вера. — А ведь мне тоже так показалось.

— Значит, вы со Степашкой обязательно найдете общий язык, — повеселела молодая мама. — Ладно, мне пора работать. И я могу уверенно заявить, что в нашем телефоне никто не живет. Так что можете его не бояться. Буду звонить. Счастливого вам дня!

— Степашка, Джек Воробей победил всех телефонных монстров, — ласково посмотрела на чуть вздрагивающее одеяльце Вера. — Больше они не будут беспокоить маленького мальчика.

— Ты их убиа? — раздался едва уловимый шепоток из-под одеяла.

— Нет, конечно, — твердо заявила Вера. — Я навечно замуровала проход из их мира в наш. Теперь, как бы им ни хотелось, они не смогут попасть в наш дом.

Надо же, она сказала — в наш дом. Когда это он успел стать ее? Почему-то от этой мысли девушке стало невероятно весело. Не сдержав эмоций, она смешно хрюкнула.

— Ты це? — высунулась из теплого убежища взлохмаченная голова малыша. — Паласенок цто ль?

— Я — Джек Воробей! — засмеялась девушка, вытянула мальчика наружу, прижала к себе и закружилась с ним по комнате. — А ты — самый замечательный малыш на свете!

Резкая боль остановила ее безудержное веселье. Выжженная кожа натянулась, и начала страшно пульсировать. Огромным усилием воли ей удалось заглушить крик боли. Она боялась вновь напугать малыша. И это чувство оказалось сильнее ощущения разрывающейся на части кожи. Слезы сами собой полились из глаза. Она посильнее прижала к груди головку малыша и села на кровать.

Степашка тут же начал выкручиваться из ее объятий. Заерзал у нее на коленях, недовольно засопел, уперся ручками Вере в грудь и вскинул розовое личико. Девушка едва успела отвернуть голову.

— Ты — ни Дзэк Валапей, — обличительно заявил малыш. — Я вспомнил. У Дзэка два глаза. А у тебя один.