— И я счастлива, — Вера нежно поцеловала его в синюю венку, бившуюся на родном виске. — Я люблю тебя, Слав. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю. Если ты скажешь мне прыгнуть с обрыва, то я прыгну. Скажешь, сжечь себя заживо — сожгу. Но, если ты меня бросишь, то я найду тебя и убью. Обещаю! Так что бойся меня, Слава. Бойся моего гнева и не вздумай оставлять меня. И тогда я подарю тебе весь мир, весь — весь, без остатка.

— Весь мир — это круто, — усмехнулся он и, намотав на кулак прядь густых Вериных волос, потянул их к себе. — Только ты куда лучше и аппетитнее. Может, ты мне подаришь себя? Как ты там сказала? Всю — всю, без остатка.

— Глупый, неужели ты не видишь, что я и так вся твоя, — прошептала она. — Мне даже страшно порой становится. От того, что мое тело, моя душа больше мне не принадлежат и что теперь другой человек владеет всем этим полностью и безраздельно.

Молниеносным движением Слава уложил Веру на спину и заглянул ей в глаза.

— Тогда докажи! — хищно оскалился он.

И она доказала. Так, что у него не осталось никаких сомнений в правдивости ее слов.

Глава 10

На следующий день к ним пришли покупатели. Семейная пара средних лет степенно прохаживалась по дому. С брезгливым выражением на лице глава семейства с видимым удовольствием делал колючие комментарии по поводу скудного домашнего убранства.

— Очень эксклюзивная вешалка, — в очередной раз усмехнулся он, указав взглядом на криво вбитый в стену гвоздь, на котором висела Верина телогрейка. — И одежонка на нем висит очень экстравагантная.

Вера молча ходила за ним. Опустив глаза вниз, она старалась не вслушиваться в его реплики, но иногда его высказывания вызывали у нее нервную дрожь. Тогда Слава до боли сжимал ее правое запястье и строил угрожающие мордочки. Только молчи — четко читалось в его глазах. И она молчала.

— Двести тысяч — это слишком много для такой развалюхи, — вынес последний вердикт неприятный покупатель. — Да и вообще, хотелось бы что-нибудь поприличней. Все таки здесь будет жить моя любимая теща.

От этих слов его и без того потерянная, приплюснутая грузом тяжелой жизни супруга самым невероятным образом стала еще меньше. Она сжалась в упругий комок, напряглась, словно пружинка, а ее непонятного цвета глаза забегали по сторонам.

— Я очень уважаю мать моей дорогой супруги, — не замечая реакции супруги, продолжил мужчина. — И стараюсь создать все условия для ее комфортного проживания. Она всегда мечтала о собственном доме. Теперь мы можем себе позволить осуществить ее мечту. Она вырастила трох наших детей. И сейчас ей нужен только покой.

— Тогда это как раз то, что вам нужно! — обрадовался Слава. — Вы чувствуете, какой здесь чистый воздух?! Видите, какая великолепная природа?! Да ваша бабуля придет в полный восторг!

— А сколько вашей теще лет? — не сдержалась Вера.

— Семьдесят пять, — гордо сообщил мужчина. — Но она очень хорошо сохранилась. В любящей семье, в окружении детей и внуков она была счастлива.

— Мама никогда не жила для себя, — впервые подала голос покупательница. — Все время, все силы она отдавала своей семье. И теперь…

— Теперь мы не нуждаемся в ее помощи, — перебил ее супруг. — И она может спокойно пожить для себя.

Вера внимательно наблюдала за маленькой женщиной с несчастными глазами. Она вела себя очень скованно. Ей явно было неприятно и некомфортно в этом доме, в этих обстоятельствах. Она не хотела всего этого, но все же принимала. Принимала, как данность, безропотно и покорно. Даже куры, которых несли на бойню, до последнего боролись за свою жизнь. Били крыльями, кричали диким голосом. А она не могла, или не хотела?

— Очень мудрое решение! — чересчур наигранно восхитился Слава. — Кстати, у нас еще банька имеется. Пройдемте, я вам ее покажу. Еще небольшой сарайчик. И коровка. Кстати, вам коровка не нужна? Парное молочко очень полезно пожилым людям.