Перед тем, как лечь спать, Вера распахнула окно и с удовольствием вдохнула свежий деревенский воздух. В последнее время она совсем не могла дышать в городе. Ей казалось, что ядовитый воздух душит ее, оседает на стенках легких и поднимается вверх зловонными парами. И сейчас она явно ощущала, как ее дыхательные органы очищаются, с облегчением выталкивают наружу скопившийся в них хлам.

Легкое дуновение ветра — и… что-то тяжелое повалило ее на спину. Словно мешок с картошкой свалился сверху. Чья-то огромная ладонь закрыла рот и с силой вдавила голову в пол.

— Думала, я тебя не узнаю? — зашипело в ухо. — Надеялась спрятаться от меня за чужим лицом? Напрасно. Я знаю про тебя все. Хотя сначала, надо признаться, не поверил. Целую неделю пас тебя возле редакции. Письмо по электронке отправил, даже позвонил — думал, ты запаникуешь и как-то выдашь себя. Но не тут-то было. А вот тело тебя подвело. Я ведь хорошо его запомнил. Каждую выпуклость, каждый изгиб. Оно осталось у тебя прежним. Все такое же упругое — здоровое деревенское тело. Как же я тосковал по нему в тюрьме. Пойдем ка, девочка, сначала в коечку. Вспомним былое. А потом поговорим. Ты подробненько расскажешь мне, на что денежки мои потратила. И вместе мы решим, как ты будешь их возвращать. На панель пойдешь или другой способ найдешь.

Чужая холодная рука грубо ощупывала ее тело, пробираясь все ниже. Она становились все настойчивее, все сильнее. Второй рукой он продолжал зажимать ей рот. От нее пахло тухлятиной, и Веру начинало тошнить. Она глухо застонала. Чем привела мужчину в полный восторг.

— А ты все та же неугомонная тигрица! — по-звериному прохрипел он. — Сейчас я уберу руку. Только не вздумай орать. У меня с собой пистолет. Если бабка с мальчишкой сюда войдут, то я их пристрелю. Терять мне все равно нечего.

— Немедленно отпусти меня! — потребовала Вера, как только он убрал руку с лица. — Мне больно!

— Сейчас тебе будет еще больнее, лживая тварь, — злобно прошипел он и до боли стиснул ее запястья. — Я порву тебя на мелкие кусочки. Ты знаешь, сколько лет у меня бабы не было? У меня сперма уже в горле булькает. А через полчаса она будет булькать в тебе. Во всех возможных местах. Даже в мозгу. Буду трахать тебя до тех пор, пока ты не станешь молить меня о пощаде. Потом на панель тебя отправлю. Денежки мои отрабатывать. Пока все до копейки не вернешь. Хотя есть другой вариант. Разведи на бабло своего Юрика. Он же тебя любит. Я в этом уверен. Такую бабу, как ты, невозможно не любить.

— Ты — мерзкая, похотливая скотина! — плюнула в лицо Вера и, напрягшись, как струна, попыталась вырваться из его железных рук. Но не смогла даже пошевелиться. Распятая, вдавленная в твердый пол, она лишь билась в слабых конвульсиях, а он тихо смеялся, наблюдая за ней сверху вниз. Кричать она боялась. Саша не пожалеет ни Василису Юрьевну, ни Степашку. Он действительно пристрелит их.

Вскоре силы оставили ее, и она обмякла. Почувствовав слабость своей жертвы, он вновь навалился на нее и одним рывком перевернул на живот. Вера больно ударилась лбом об пол. Перед глазами поплыло, и она вновь застонала.

Сзади лязгнула металлическая пряжка ремня, и она поняла, что пропала.

— Веруня, у тебя все в порядке? — раздался сонный голос Василисы Юрьевны.

— Скажи, что у тебя все хорошо, — зашипел мужчина. — Иначе старухе — кранты.

— Страшный сон приснился, — глухо отозвалась Вера.

Видимо, удовлетворившись ее ответом, старушка затихла. Горячее дыхание мужчины вновь обожгло ее шею. Веры закрыла глаза и прикусила нижнюю губу. Ради спасения близких ей придется терпеть. Другого выхода она не видела. А потом она его найдет и застрелит. Где бы он ни был. Куда бы ни прятался. Она его даже из под земли достанет.

В голове взорвалась яркая петарда, и яркий свет пробился сквозь плотно стиснутые веки. Вера подумала, что умерла, не пережив позора. И даже успела удивиться, что смерть пришла к ней так легко и неожиданно.

— Быстро слез с нее, вонючая мразь! — отчетливо услышала она голос Василисы Юрьевны. — Иначе я сделаю из твоей голой жопы решето. И яйца по стенке размажу.

Мужчина на секунду замер, а потом стал неуклюже слезать с Веры. Собрав последние силы, она рванулась вперед, встала на карачки и, быстро перебирая ногами и руками, поползла вперед. Длинные волосы закрывали ей обзор, но остановиться, чтобы откинуть их назад, она не могла. Страх подгонял ее сзади, дышал в затылок, щекотал нежную кожу.

— Пошел вон отсюда! — звенящий голос Василисы Юрьевны, наконец, привел Веру в чувство. Она резко остановилась, вскочила на ноги и собралась рвануть к Василисе Юрьевны, чтобы защитить старушку от пули, которая неминуемо полетит в нее. Но замерла в оцепенении. Пожилая женщина держала в руках настоящее охотничье ружье, длинное дуло которого было направлено на абсолютно голого, трясущегося то ли от холода, то ли от страха Сашу.

— И портки свои вонючие забирай, — продолжала командовать пожилая женщина.

— Не надо! — закричала Вера. — У него пистолет!