— Мне его грязные деньги не нужны, — нахмурилась пожилая женщина. — Счастья они все равно не принесут. Да и чем здесь плохо? Тихо, спокойно, птички чирикают по утрам. На столе все свое, натуральное. Для хорошо сохранившейся, почти молодой женщины, каковой являюсь я, — это идеальное место.

— Да уж, — усмехнулась Вера. — Идеальнее просто не придумаешь. Вам бы на морском побережье жить. Вот там действительно благодать. Мы со Степашкой ездили бы к вам в гости.

— Вас, пожалуй, дождешься, — глухо крякнула старушка.

— Там точно дождетесь. Это я сюда ехать не хотела. Плохие воспоминания. К тому же, боялась, что соседи меня узнают.

— Тебя родная мать — и та не узнает, — заявила Василиса Юрьевна и многозначительно посмотрела в Верину тарелку. — Труд мой не уважаешь? Я ведь ради вас старалась. Могла бы хоть ради приличия один блин съесть.

Пытаясь реабилитировать себя в глазах хозяйки, Вера засунула в рот целый блин и даже закатила глаза, изображая безграничное удовольствие от съеденного.

— Подхалимка, — довольно подметила старушка.

— Василиса Юрьевна, давно хотела у вас спросить, — дожевывая блин, начала Вера. — Давно заметила, что Юра явно побаивается вас. Хорошо зная его прошлое и взрывной нрав, я всегда этому удивлялась.

— Однажды я спасла его шкуру, — улыбнулась хозяйка. — Сколько раз уже об этом пожалела!

— Вы? — удивилась Вера.

— Было дело. Юрке грозила тюрьма. Его подозревали в том, чего он не совершал. Я провела собственное журналистское расследование и вышла на настоящего преступника. Хотя Юрка на тот момент творил дела и похлеще. Да и не его я пожалела, а дочку родную с двумя маленькими детьми. После этого он меня зауважал. Даже стал считаться с моим мнением.

— Скажите, только честно, — опустила глаза Вера. — Вы действительно не сердитесь на меня?

— Нет, — коротко ответила старушка. — Если ты еще и посуду помоешь…

— С радостью! — не дав закончить ей, Вера вскочила со стула и принялась собирать грязные тарелки со стола.

Вера была рада, что все так получилось. Что Василиса Юрьевна узнала про них с Юрой. Носить в себе этот груз и постоянно мучиться от угрызений совести было невыносимо. Она и сама хотела признаться. Но только не сегодня, а перед самым отъездом. Вера была уверена, что Василиса Юрьевна выгонит ее, как только узнает правду. Поэтому хотела побыть с ней два последних дня. Но все получилось как нельзя лучше.

Ледяная вода обжигала руки. Хотя раньше эта температура казалась ей вполне комфортной. Она даже умывалась под ледяной струей. Как же быстро человек привыкает к хорошему. Когда Вера поставила на сушилку последнюю чистую тарелку, ее пальцы практически не гнулись. Она попыталась отогреть ладони дыханием.

— Замерзли, — понимающе кивнула Василиса Юрьевна. — Сначала у меня тоже так было. Потом ничего — привыкла.

— А я наоборот, отвыкла, — попыталась согнуть заледеневшие пальцы девушка.

— Степашка твой на диване уснул, — старушка обхватила руками правую Верину ладонь и принялась растирать ее сухонькими ладошками. — Давай, я с ним лягу. Давно я с маленькими не общалась, не нюхала их, не обнимала. А ты в спальню иди.

— Хорошо, — легко согласилась Вера. Приятное тепло пошло вниз от запястий.