— Пойдем, может, прогуляемся? — предложила Рейчел. — Сестренка с Сэм посидит.

Мы встали, и она позвала сестру. Памела зашла в комнату, прежде чем я успел выпустить палец Рейчел, и посмотрела на нас с мягкой проницательностью (кстати, без неприязни ко мне). Будь на ее месте отец Рейчел, он бы, наверное, уже схватился за ружье. С ним у нас как-то не ладилось; я знал, что он ждет не дождется, когда отношения у нас с его дочерью сойдут, на нет и окончательно заглохнут.

— А что, если мы с Сэм прокатимся? — спросила с порога Памела. — Мне все равно в магазин, а ты же знаешь, как она любит глазеть на людей. — Памела опустилась перед Сэм на коленки. — Ну что? Пойдем с тетей Пэмми кататься, а? В парфюмчик заодно зайдем, в гигиенку; увидишь, что надо брать, когда ты подрастешь и мальчики за тобой начнут ухаживать. Может, и пистолетик какой себе присмотрим, да?

Сэм легко и без боя далась тете в руки. Рейчел пошла за ними следом, помогла собрать в дорогу Сэм и пристроить ее в детское кресло. Когда дверца закрылась и до Сэм дошло, что мама с ними не едет, она немного поплакала, но мы знали, что это ненадолго. Машина ее просто завораживала; едва она трогалась с места, как Сэм тут же затихала и смотрела в проплывающее небо или же просто засыпала, убаюканная движением и сонным гудением мотора. Мы посмотрели, как они отъезжают, после чего я вслед за Рейчел вышел через сад в поля, прилегающие к ее родительскому дому. Она шла, скрестив руки на груди, словно то, что мы недавно соприкасались ладонями, вызывало у нее неловкость.

— Как ты там? — поинтересовалась она.

— Весь в делах.

— Что-нибудь интересное?

Я рассказал про Ребекку Клэй и ее отца, а также о появлении Фрэнка Меррика.

— Что он за человек? — спросила Рейчел.

Странный какой-то вопрос.

— Опасный, — ответил я, — и такой, к которому не пробиться. Он считает, что Клэй все еще жив, и знает, что случилось с его дочерью. Насчет этого никто ничего сказать толком не может, но в целом бытует мнение, что Клэя нет в живых; или так, или дочь у него такая артистка, какой я в своей жизни не видывал. Меррик склонен к последнему. Сам он в свое время был грохальщиком, киллером по найму. Долгое время сидел в тюрьме, но не сказать, чтобы исправился. Хотя дело не только в этом. Пока Меррик там вялился, он опекал одного из бывших пациентов Клэя, да так, что даже перевелся следом за ним в тюрьму строгого режима, чтобы быть к нему поближе. Я поначалу думал, что это просто тюремный роман — ну ты понимаешь, «он постарше, она помладше», — но, как выяснилось, все выглядело совсем не так. В пациентах у Клэя значилась еще и дочка Меррика, которая вскоре после этого исчезла. Видимо, это и сплотило их с тем пареньком, Келлогом.

— Может, этот твой Меррик рассчитывал еще и разузнать у Келлога что-нибудь такое, что могло вывести его на след дочери, — рассудила Рейчел.

— Может быть, но он опекал того парнишку годами, защищал его. Разведать о том, что знал Келлог, ему было несложно, но ведь он его потом не бросил. Держался с ним бок о бок, заботился как мог.

— Он не мог защитить свою дочь, а потому защищал хотя бы Келлога — может, так?

— Непростой он человек.

— Ощущение такое, что ты его чуть ли не уважаешь.

Я покачал головой:

— Да нет, я его просто жалею. И даже в каком-то смысле понимаю. Но не уважаю. Не в том смысле, что ты сейчас подумала.

— А какой у меня может быть смысл?

Зря я это сказал. Не ровен час, выведет нас к истоку одной из причин, отчего мы с Рейчел расстались.