Она рисовала головы птиц.

— Я слышал, Меррик подстроил так, что его перевели в «супермакс», чтобы он мог находиться вблизи Келлога, — сказал я.

— Любопытно, из какого источника вы черпаете сведения: попадание точно в десятку. Меррик перевелся и дал всем понять, что любой, кто возымеет что-то против Келлога, будет иметь дело с ним. Даже в таком месте, как тюрьма строгого режима, есть определенные способы и средства. Единственным человеком, от кого Меррик не мог Энди уберечь, это сам Энди.

Тем временем окружная прокуратура Вирджинии запустила процесс по убийству Риддика. Он шел по кругу, и к той поре, как близился день выхода Меррика на свободу, были предоставлены соответствующие бумаги и Меррика известили, что его автоматически переводят из одного места заключения в другое. И тут произошло нечто из ряда вон: от имени Меррика в дело вмешался другой адвокат.

— Элдрич, — подсказал я.

— Он самый. Вмешательство вызвало известную сумятицу. Начать с того, что прежде никаких связей с подзащитным Элдрич, судя по всему, не имел, а Энди сказал мне, что тот адвокат сам вышел на контакт. Старик появился словно из ниоткуда и предложил взяться за дело Меррика, а позднее я выяснила, что, оказывается, на уголовных делах Элдрич даже и не специализировался. Его профиль — споры корпораций, недвижимость, все сугубо «воротничковое», а амплуа воинствующего поверенного для него нечто совершенно несвойственное. И тем не менее он увязал дело Меррика с идентификацией пули — в разбирательствах была задействована группа либеральных юристов, — и нашел необходимые свидетельства, оспаривающие факт, что убийство Риддика было совершено из того же оружия в то время, как сам Меррик находился за решеткой. Насчет идентификации пули фэбээровцы пошли на попятную, а в Вирджинии смекнули, что для обвинения в убийстве у них недобор по уликам, а для прокурора хуже нет, когда дело выглядит обреченным с самого начала. Меррик несколько месяцев провел в вирджинской камере, после чего вышел на свободу. В Мэне он свое отсидел уже сполна, так что ручки чистые.

— Он, наверное, огорчался, что Энди Келлог остался в строгаче без него?

— Безусловно, но к той поре он, видимо, решил, что есть вещи, которыми ему надо заняться на воле.

— Допустим, выяснить, что случилось с его дочерью?

— Именно.

Я закрыл свою книжицу. Надо бы спросить кое-что еще, но пока хватит.

— Хотелось бы все-таки переговорить с Энди.

— Я наведу справки.

Поблагодарив, я дал ей визитку.

— Кстати, насчет Фрэнка Меррика, — сказала Эйми, когда я уже собирался уходить. — Похоже, Риддика шлепнул все же он. Да и не только его одного, а и множество других.

— Репутация его мне известна, — кивнул я. — Вы считаете, Элдрич вмешался не к месту?

— Не знаю, для чего вмешивался Элдрич, но, во всяком случае, не из радения о справедливости. Но одно доброе дело он все-таки сделал, пусть даже нечаянно. Идентификация пули дала трещину. То же самое и дело Меррика. Если смириться хотя бы с одним из двух, то начнет расползаться вся система правосудия или по крайней мере осыплется чуть больше, чем уже успело. Если б тем делом не занялся Элдрич, быть может, я бы выхлопотала себе соответствующий ордер и взялась за него сама. Подчеркиваю, «может быть», — оговорилась Эйми с улыбкой.

— Не думаю, что вы бы захотели себе такого клиента, как Фрэнк Меррик.

— Мне даже слышать о том, что он снова в этом штате, и то не но себе.

— Он не пробовал с вами связываться насчет Энди?