— Мэм, мне жаль, я не могу…
— Позволь мне перефразировать, не мог бы ты ы, пожалуйста, показать мне и моему истекающему кровью сыну отдельную палату в больнице, которую он финансирует и, черт возьми, почти спас от банкротства? — Ее голос был вежливым, но хватка, которой она держала за руку, кричала о враждебности.
Кивнув, он указал на пустую палату.
— Я могу обработать его раны.
— Нет, спасибо, дорогой. — Она похлопала его по руке. — Да ладно тебе, Лиам…
— Мама, я в порядке. Перестань быть смешной.
Она шагнула вперед, и хотя мне пришлось опустить голову, чтобы встретиться с ней взглядом, я знал, что лучше не спорить с ней по этому поводу. Это… это был код для «Мне нужно с тобой поговорить, так что заткнись нахуй и слушай».
Достав телефон, я набрал номер, пока мы шли к отдельной палате.
— Я знала, что одному из вас они понадобится. — Она вздохнула, вытаскивая бинты.
— Я в порядке. Мне было бы намного лучше, если бы люди отвечали на мои гребаные звонки.
— Язык.
Я не смог удержаться и закатил глаза.
— Серьезно, мама?
— Я просто пытаюсь тебе помочь. Ты хочешь, чтобы твой сын начал ругаться раньше, чем говорить? Ты должны сдерживать себя. А теперь дай мне свою руку. — Повинуясь ей, я еще раз попытался связаться с Бруксом, но он продолжал отправлять меня на голосовую почту. Что-то происходило.
— Деклан?
— Нет, — зашипел я, когда мама вылила спирт на мои порезы. — Работа. Работа, которую я не должен был выполнять, но твоя невестка стала ничем иным, как растущей раковой занозой в моей… Ах! Черт возьми, ма!
— Перестань вести себя, как ребенок! — Она засмеялась, обхватывая мою руку. — Ты хоть раз выспался с тех пор, как все это началось?
Я не ответил, не потому, что не спал, а потому, что знал, что она скажет, что этого недостаточно. Я провел большую часть дня, просматривая записи с камер наблюдения, показатели жизнедеятельности Мел и контакты с полицией.
— Ты родился вспыльчивым, Лиам. И становишься еще хуже, когда не спишь.
— Спал я или нет, Оливия перешла черту, и я был так близок к тому, чтобы убить ее только что.