— Я работала в их доме! Я все видела и слышала! — закричала она на меня.

— Выпейте немного воды, — сказал я ей, пододвигая бутылку с водой.

Она отодвинула ее.

— Я в порядке.

— Неужели? Потому что вы пробыли здесь уже некоторое время, и последнее, чего я хочу, — это чтобы у вас было обезвоживание. К тому же, я надеюсь, что вы многое нам расскажите, — заявил я, пододвигая воду обратно к ней.

— Нет визы, нет признания, — повторила она, прежде чем поднести бутылку к губам. В тот момент, когда она посмотрела вниз, она замерла. Ее темные глаза медленно вчитывались в слова, написанные на обратной стороне этикетки.

— С вами все в порядке, мисс Моралес?

Она просто уставилась на меня широко раскрытыми, застывшими глазами.

— Это просто вода. — Сказал я, хватая бутылку. — Не яд. Здесь вы в безопасности.

Чтобы доказать свою точку зрения, я схватил воду и выпил.

— Каллаханы… — прошептала она, низко пустив голову.

— Мисс Моралес, я знаю, вам страшно. Мой напарник, он напомнил мне обвинения против Каллаханов. Как некоторые говорят, что они убивали мужчин, женщин и даже детей. Как они наплевательски относятся к закону. Как они выслеживают всех, кто встает у них на пути. Если это правда, я не могу представить, через что вы, должно быть, прошли в том доме. То, что вы, возможно, видели. Мы знаем о вашем сыне по ту сторону границы.

Она напряглась, под веками скопилась влага, а губы и руки задрожали.

— Моя мать, она была нелегалкой, всю свою жизнь работала на таких людей, как Каллаханы. Но ей было все равно. Она просто хотела, чтобы ее мальчики получили самый большой шанс в жизни. Она сделала все для сыновей — для меня. Даже работала на таких людей, как Каллаханы. Вот почему вы хотите получить визу, верно? Чтобы ваш сын шел по правильному пути. Чтобы на него не навесили ярлык нелегала. Я хочу помочь вам, мисс Моралес, но вы должны быть честны со мной. Вы единственная, кто может посадить этих ублюдков-убийц. Мы защитим вас. Я лично гарантирую вашу защиту.

Я уверен, что она прочитала все в моих глазах, и это заставило слезы покатиться по ее щекам. Вытерев нос, она кивнула.

Сев прямее, она призналась:

— Я солгала. Я ничего не знаю. Я просто хотела быть со своим мальчиком.

— У вас ничего нет на Каллаханов? — спросил я пристально глядя ей в глаза.

Она снова кивнула.

— У меня ничего нет на Каллаханов. Я просто хотела отомстить им. Они уволили меня без всякой причины, у меня ничего нет, и они все забрали. У них просто так много всего, понимаете? Я просто хотела что-нибудь для моего мальчика.