Это был самый приятный жест, который кто‑либо когда‑нибудь делал для нее. Но только она этого не заслужила.

Если бы он только знал правду.

Поппи никак не могла выкинуть из головы разговор с матерью. Все считают ее таким прекрасным человеком, а ведь она совсем не такая. Совсем! Она чувствовала себя самозванкой.

– Мне кажется, это наша песня. – Аполло поднялся и протянул ей руку.

Ей не хотелось танцевать. Она думала, что ей здесь не место, на этом ужине, который был похож на сказку. И в то же время она не могла отказать Аполло. Он так старался, организовывая этот вечер. И он проделал потрясающую работу, все продумал до мельчайших деталей.

И было бы совсем нетрудно поддаться романтике момента. Но как она может себе позволить такое, если прекрасно осознает, как попала сюда? Она проживает жизнь сестры. Она наслаждается улыбками и смехом ребенка, а ведь это ее сестра должна была радоваться, воспитывая Себа.

Чувство вины охватило ее, когда она позволила Аполло заключить ее в очень крепкие и умелые объятия. Она подняла глаза, чтобы поблагодарить его за такой чудесный вечер, но, когда ее взгляд скользнул по его губам, она не смогла вымолвить и слова. Возможно, виновата была тихая музыка, заставившая ее подумать, что, встав на цыпочки, она могла бы прижаться губами к его губам. А может быть, все дело было в его руке на ее пояснице.

Как будто прочитав ее мысли, он наклонился и поцеловал ее. Сердце забилось в горле. Это было именно то, о чем она мечтала весь вечер. Ей хотелось прижаться к нему и позволить увлечь за собой. Его поцелуй был нежным. Было бы легко забыть обо всем на свете, кроме того, что она чувствует в его объятиях. Но она не могла…

Потребовалась вся ее решимость и напоминание о чувстве вины, чтобы она смогла оторваться от него. И хотя все ее существо жаждало его прикосновений и поцелуев, она знала, что не может так поступить. Она не заслужила этого драгоценного мгновения – мгновения, приобретенного за счет сестры.

Аполло непонимающе смотрел на нее.

– Что не так? Я слишком быстро… или зашел слишком далеко?

– Нет. Дело не в тебе. Это все из‑за меня. – Она подумала, что выражается каким‑то литературным штампом, но в данном случае эти слова точно отражали суть происходящего. Она потупилась. – Ах, если бы ты только знал, что я наделала.

Аполло подошел ближе, взял ее за руку.

– Не могу представить ничего плохого, что ты могла бы натворить.

– Это не просто плохо, это гораздо хуже. – Она высвободила руку, лишая себя утешения, которое испытывала от его прикосновения.

Он прочистил горло.

– Может быть, расскажешь? Может быть, мы сможем вместе придумать, как исправить ситуацию.

Ох, как было бы хорошо. Как бы ей хотелось все исправить.

– Это невозможно.

Он подвел ее к скамейке в саду, сел первым. Ей не хотелось сидеть рядом с ним. Она знала, что если сядет на эту скамейку, то обязательно выложит ему всю ужасную правду. Но она так долго держала это в себе. Ей следовало обо всем рассказать матери, но что бы это могло изменить? Мама не заслужила, чтобы ее нагружали такой правдой. Да и ничего бы от этого не изменилось. Сестру не вернешь.