Он протянул ей руку.

– Потанцуешь со мной?

Ничего не говоря, она вложила свою руку в его. Он притянул ее к себе, обнял за тонкую талию. Их тела раскачивались в такт музыке, пока солнце опускалось за горизонт, а фонарики начинали мерцать в саду.

Она подняла голову, их взгляды встретились, и только в этот момент он понял, насколько близко они были друг к другу. Если он чуть наклонится, сможет ее поцеловать. Соблазн был велик. Но он не знал, как Поппи отреагирует на это. Откликнется? Или оттолкнет?

Он не мог разгадать, что таит ее взгляд. Неужели он так плохо разбирался в женщинах всегда?

Или это оттого, что он так боится все испортить именно с Поппи, и оттого пытается просчитать каждый шаг.

– Зачем ты все это сделал? – спросила она. – Это так удивительно и так прекрасно.

– Я хотел, чтобы ты улыбнулась.

И она действительно заулыбалась.

Прежде чем он успел сказать еще хоть слово, объяснить ей, как много она для него значит, подали ужин. Три официанта принесли накрытые крышками блюда и поставили их на маленький столик.

Аполло подал ей руку:

– Пойдем?

Поппи взяла его под руку и позволила ему проводить ее к столу. Они наслаждались ужином при мягком мерцании светильников, развешанных вокруг. Казалось, что они находятся в своем собственном секретном мире.

Потом он заметил, что она почти не притронулась к еде.

– Тебе не нравятся блюда?

Она взглянула на него:

– Все очень вкусно.

– Тогда почему же ты совсем не ешь?

– Извини. – Она откусила кусочек.

Волшебство вечера ускользало, а он отчаянно хотел его вернуть. Что‑то давило на Поппи, но как заставить ее рассказать об этом? Неужели он что‑то сделал не так? Был ли этот ужин плохой идеей?