Пришло для нас время. Оно принесет нам большую радость. Мы идем по блестящему от снега полю, мы идем по большому, большому миру. Спят ручейки и море подо льдом, лес глубоко спит, ему снится сон. По тихо падающему снегу мы идем по большому, большому миру. Сияющее молчание высоких небес наполняет сердце блаженством. Под блестящим от звезд небосводом мы идем по большому, большому миру.
Муж смотрел на нее и слушал.
Вдруг Ева поняла, что ей делать. По пути сюда она проходила мимо телефонной будки. Она вернулась, зашла в будку, сняла трубку, опустила в щель монеты и набрала номер, который знала наизусть. В трубке затрещало и послышались гудки. Ева ждала. Ду-у. Ду-у. Наконец:
– Дом Шоорманов.
Уверенный голос фрау Тройтхардт.
– Добрый вечер. Это Ева Брунс.
– Что вам угодно?
– Я бы хотела поговорить с Юргеном.
– Господин Шоорман в командировке. Он будет только завтра. Вы хотите поговорить с фрау Шоорман?
– Нет-нет, спасибо. А где он? Я могу ему как-то позвонить?
Последовала долгая пауза.
– Я… я была невестой.
– Он в Вене. Гостиница «Амбассадор». – Это было сказано с обидой.
– Большое спасибо и…
Фрау Тройтхардт уже положила трубку. Ева прислонилась к стеклянной стенке, в будке пахло мочой и сырым пеплом. Она пересчитала мелочь и по коммутатору попросила соединить ее с гостиницей «Амбассадор». Администратор сказал, что проверит, у себя ли господин Шоорман. В трубке опять защелкало и послышались гудки. Монеты падали в щель. Ева уже хотела повесить трубку и занесла ее над рычагом, но тут услышала голос Юргена:
– Да?
Ева медлила.
– Але, кто это? Бригитта?
Ева снова поднесла трубку к уху, у нее сильно билось сердце.
– Это Ева.