Падение «царственного города»
Через девятнадцать лет, когда предводители будущего четвертого крестового похода собрались в Венеции, об этом «избиении» конечно же все еще помнили. В Венеции они рассчитывали нанять корабли, чтобы переправить через Средиземное море 35 000 крестоносцев для завоевания Египта, самой могущественной мусульманской державы тех лет. Оттуда они собирались двигаться на север, чтобы отвоевать Иерусалим, в 1187 г. захваченный курдским военачальником Салах ад-Дином.
Однако оказалось, что они переоценили религиозное рвение народа. На следующий год в Венецию прибыла лишь треть от ожидавшегося числа участников похода. Взамен кораблей, которые оказались не нужны, венецианцы потребовали, чтобы крестоносцы отбили город Задар у их давних противников, венгров[46]. После длительной осады — хотя папа грозил отлучением от церкви всем католикам, напавшим на таких же католиков, — Задар был возвращен Венеции.
После этого крестоносцы нанесли визит царевичу Алексею, сыну императора Исаака II Ангела, только что свергнутого сторонниками своего брата. Алексей щедро посулил им 200 000 марок, если они зайдут в Константинополь и помогут его отцу (которого держали в тюрьме, где уже успели ослепить) вернуться во власть. После нескольких недель осады летом 1023 г. Исаак снова облекся в императорский пурпур, а Алексей стал его соправителем.
Расположившись лагерем у городских стен, крестоносцы узнали, что заплатить им император не в состоянии. И тогда, под предводительством слепого дожа Венеции Энрико Дандоло, которому было уже за восемьдесят, они совершили невозможное. Они взяли Константинополь штурмом.
Штурм Константинополя в 1204 г. Изображение из «Хроник» Давида Обера, 1449–479 гг.
Так началось падение «царственного города». Награбленные в городе бесценные сокровища культуры, накопленные за тысячу лет, вывозились на запад, по бо́льшей части в Венецию. Христиане-католики резали христиан-православных; многовековое противостояние обернулось кровавым безумием. Как выразился историк Стивен Рансимен, «такого тяжкого преступления против человечества история еще не знала». Через 800 лет папа римский принес официальные извинения.
Некоторые воспоминания особенно болезненны, а некоторые события отдаленного прошлого и сегодня остаются незаживающими ранами в людских умах и сердцах. Я размышляю о разрушительном штурме столицы империи, Константинополя, который очень долго был оплотом христианства на Востоке. Разыгралась трагедия: христиане, которые шли в Святую землю отвоевывать Гроб Господень, обернули оружие против братьев по вере. То, что они были латинянами-христианами, наполняет сердца католиков глубоким сожалением. Разве это не пример «тайны беззакония», совершающегося в сердце человека?
Среди сокровищ, увезенных в Венецию, были четыре бронзовых коня с ипподрома, копии которых теперь украшают фасад базилики святого Марка. И им еще, можно сказать, повезло. Огромную статую Геракла работы Лисиппа, придворного скульптора Александра Македонского, крестоносцы переплавили на бронзу, как и знаменитую Змеиную колонну, стоявшую на ипподроме — кстати, ее в свое время Константин захватил в Дельфах, где она была поставлена в память победы греков над персами.
Не все произведения искусства в Венеции жда-ла счастливая судьба. Рядом с арсеналом находится статуя VI в., изображающая льва, который когда-то каж-дое утро приветствовал восход солнца над священным островом Делос. В начале XVII в. в Венецию его привез дож, но по дороге лев лишился головы. Венецианцы не растерялись, изготовили новую голову — правда, довольно жуткую — и приделали ее к туловищу.
Лев у арсенала в Венеции
Последний парад
Дальше, в Иерусалим, отправилось не так уж много крестоносцев. Большинство так и осталось в Константинополе. Государство, возникшее в результате раздела Византии участниками крестового похода, вошло в историю под названием «Латинская империя». Просуществовав лишь пятьдесят семь лет (1204–1261), она успела все-таки нанести городу смертоносный вред. Население его стремительно уменьшалось, на землях, заброшенных внутри городских стен, начинали хозяйничать земледельцы. И все-таки греки нашли в себе силы вернуться на историческую сцену и еще раз определить будущее Европы.
Константинополя не стало, и империя раскололась на три меньших варианта самой себя. Греческая бюрократическая система продемонстрировала гибкость: города Никея, Трапезунд и Арта стали столицами трех очень активных мини-империй. Крупнейшим из них была Никея (ныне Изник в Турции), где правила династия Ласкарисов, и именно она в 1261 г., воспользовавшись отсутствием латинской армии, отвоевала Константинополь.
И все же в последние 200 лет существования греческой империи власть в ней принадлежала династии Палеологов, основатель которой Михаил VIII сместил Ласкарисов. То было время ресурсов, сжимавшихся, как шагреневая кожа, и целой вереницы природных и рукотворных катастроф. Не отступала чума: Константинополь стал первым городом Европы, где в 1347 г. разгулялась Черная смерть, значительно сократив население и погубив одного из сыновей императора.
Тем временем с запада надвигались болгары и сербы, а турки совершали набеги все дальше вглубь Анатолии. Когда в марте 1354 г. землетрясение разрушило почти весь Галлиполи и вынудило жителей бежать оттуда, турки не растерялись. Впервые в истории они вошли в Европу, предъявив претензии на покинутую территорию.
Античные греки знали, что такое чума. В первой же песне Илиады говорится, что на них эту болезнь наслал Аполлон в наказание за похищение дочери его верховного жреца.
В 430 г. до н. э., на втором году Пелопоннесской войны, чума выкосила треть населения Афин и способствовала тому, что их победила Спарта.
Потом еще две эпидемии бубонной чумы, вызывавшейся бактерией