На островах же, благодаря бурному росту торговли, к началу XIX в. полным ходом развивалось судостроение. Особенно славились три острова — Идра и Спеце, расположенные восточнее Пелопоннеса, а также Псара в северной части Эгейского моря, — где строили корабли, способные ходить на большие расстояния. Это подразумевало наличие на борту вооружения. Позднее, в годы континентальной блокады Британии Наполеоном, греческие купцы сколачивали целые состояния, а затем, в 1821 г., финансировали революционный греческий флот. Пока же, оказываясь в западных портах, они наблюдали признаки того, как сильно отстала от Европы Османская империя.
Слабый центр
К XVIII столетию доходы короля Франции в десять раз превышали доходы всей Османской империи. Турки всегда делали ставку на захват, притом не только материальных ценностей, но и квалифицированной рабочей силы. Их культура все еще находилась под сильным влиянием наследия предков-кочевников, и потому они не придумали собственного экономического механизма повышения благосостояния. В XV в. итальянцы севера изобрели современную банковскую систему; в XVI в. голландцы сделали вексель переводным, положили начало движению капиталов и проложили торговые пути. Неповоротливая командная экономика и допотопная финансовая система Османской империи никак не могла выдержать такой конкуренции.
Череда слабых султанов лишь усугубляла проблемы. На завоевания уже не было сил, империя буквально загнивала, но человека, способного что-то изменить, все не было и не было. Деньги обесценивались, и «Блистательная Порта» (правительство, названное так по входным воротам во дворец великого визиря) вынуждена была обложить налогом земледельцев, чтобы получить еще один источник столь необходимых ей доходов. На территории материковой Греции его сбором занимались местные чиновники, так называемые примасы (часто христиане); безжалостно грабя народ, они со временем становились фактическими правителями. Самым алчным был Али-паша Тепеленский, который в конце 1700-х гг. контролировал Албанию и почти весь северо-запад Греции.
Чтобы вырваться из-под налогового бремени, одни отчаявшиеся крестьяне бежали в горы и становились бойцами вооруженных отрядов, боровшихся против османского владычества (таких горцев называли клефтами, буквально «разбойниками» и «ворами»; от греческого слова κλέπτειν, «воровать», происходит и понятие «клептомания»), а другие нанимались на корабли, ходившие по оживленным морским путям Пелопоннеса. Уезжали и в другие страны. В одном лишь 1675 г. из области Мани, расположенной на среднем «пальце» Пелопоннеса, на Корсику перебрались 430 человек из клана Стефанопулосов. Есть версия, что они стали предками Наполеона Бонапарта.
Первые филэллины
Прекрасная архитектура, совершенная скульптура, живопись, хорошая музыка, подлинная поэзия и даже философия… все это пришло к нам только от греков.
После падения Константинополя в материковую Грецию европейцы почти не заглядывали целых два века. Полное равнодушие, с которым Запад отнесся к разграблению Константинополя в 1204 г., никуда не делось. Да к тому же теперь город принадлежал султану, а значит, находился на вражеской территории. Однако мало-помалу в оборот стал входить термин «филэллин» (поклонник всего греческого). Филэллинизм зародился во Франции, набрал популярность в эпоху Просвещения, а со временем и северные европейцы поняли, что куда большим они обязаны достижениям греческой науки и философии, чем изобретениям римлян.
Когда Наполеоновские войны сделали поездки в Рим невозможными, путешественники устремились в Грецию, откуда самые богатые из них, например герцог Бекингем или барон Чандос, привозили удивительные сувениры (первый украсил свое поместье Стоу целым античным храмом). Любовь ко всему греческому подогревали и поэтические блокбастеры лорда Байрона.
Разочарованные филэллины
Уважая их, я тем сильнее переживал их унижение.
И все же очень часто филэллины испытывали жестокое разочарование, увидев столь желанный край своими глазами. Люди, с которыми они встречались, мало чем походили на Перикла и его слушателей. Афины превратились в захолустный городишко с населением меньше 10 000 человек. По его улицам ходили вовсе не героические и совсем не богатые греки, турки и албанцы. Над ними высились развалины изменившегося почти до неузнаваемости Парфенона, а его камни продавали тем путешественникам, которые не могли позволить себе увезти домой целый храм.
Если бы знатные путешественники добрались до более культурно богатых пограничных областей, на острова или в Константинополь, а не только в Афины, то нашли бы там гораздо больше того, что отвечало их вкусам.
Афины перед обретением независимости.
Картина ирландского путешественника Эдварда Додвелла «Верхний базар в Афинах», 1832 г.
В 1801 г. в Афины прибыл Томас Брюс, 7-й граф Элгин, посланник короля Георга III при дворе «Блистательной Порты». Он заявил, что имеет фирман (указ) султана Селима III с разрешением осмотреть некоторые памятники Античности и сделать с них слепки, а также увезти с собой все, что могло представлять интерес.
Сегодня Элгин пользуется одиозной славой одного из крупнейших похитителей исторических древностей, но вся эта история очень неоднозначна. До сих пор точно неизвестно, существовал ли фирман на самом деле, но мотивы Элгина, в общем, понятны. Он из собственных средств оплатил доставку «мраморов» в Лондон, и это сделало его банкротом. Если бы они остались на месте, в Парфеноне, то, вполне вероятно, не сохранились бы после Греческой войны за независимость, в ходе которой Акрополь пережил две осады.
Из этого не следует, что скульптуры и рельефы Акрополя так и должны храниться в Британском музее. Как статуя Свободы воплощает собой свободу Америки, так и Парфенон — олицетворение афинской демократии. Перикл строил его не только как храм, посвященный Афине, но и как архитектурный гимн политической системе, изобретенной греками, а скульптуры — чуть ли не главное в этом гимне. Как сказала кинозвезда Мелина Меркури, ставшая министром культуры, они — «сама суть Греции».
Кампанию за их возвращение поддерживают самые разные люди, правда подчас весьма неуклюже. В 2014 г. Джордж Клуни предложил вернуть эти статуи… в Пантеон, который находится в Риме. В 2019 г. ярко высказался Си Цзиньпин. Находясь с визитом в колыбели демократии, китайский руководитель заявил: «Мы не только поддержим вас; мы благодарим вас, потому что множество наших скульптур тоже находятся за границей». Впрочем, возможно, он напомнил об этом не просто так: сын того самого лорда Элгина во время второй Опиумной войны приказал разрушить старинный Летний императорский дворец в Пекине.