– Будем надеяться, – вздохнул я. – Мне нужен надёжный человек за спиной, а не паникёр̀.

– Не повторится, – Илья встал и отряхнулся.

– Укусов нет? – оглядел я его внимательно.

– Нет, я ему автомат в зубы упёр, – ответил ополченец. – Всё нормально.

– Эй, двое! – позвал я подносчиков снарядов, Вадима и Игоря. – Идите сюда!

– Всё чисто? – спросил заглянувший через дверь Вадим.

– Стал бы я тебя звать? – усмехнулся я. – В этой квар̀тир̀е пусто, как в голове у Геор̀га Тр̀етьего! Поищите пр̀ипасы и ор̀ужие – ничего не пр̀икар̀манивать, всё сдаём интенданту. Илья, идём в следующую квар̀тир̀у.

Этот подъезд исключительно наш, то есть, зачищаем его мы вчетвером. В подмогу нам только болгарка и длинный кабель, тянущийся с первого этажа.

– Ах да, сгоняйте за кабелем и пер̀еподключите его в этой квар̀тир̀е, – приказал я заряжающим.

За всё время, с начала работ, нам удалось вытащить лишь двоих – парня и девушку, голодных, ослабленных, но зато живых.

Хоть в подъезде было всего восемь мертвецов, с которыми я легко расправился, причём без применения огнестрела, не нашлось человека, который смог бы расправиться с угрозой и открыть для остальных путь к спасению. Впрочем, это для меня восемь мертвецов не представляют особой проблемы, а вот для обычных гражданских это непреодолимая преграда.

Пока Вадим и Игорь переставляли удлинитель, мы с Ильёй перекуривали и стучали в дверь.

Инструкции, доведённые до нас старлеем Грабовым, требовали, чтобы мы стучали и звонили, чтобы избегать неловких ситуаций, когда в квартире кто-то жив, а мы начинаем взлом двери.

– Не, тут точно нет никого, – вздохнул Илья, бросая окурок в пепельницу из банки консервированной кукурузы.

– Тогда начинаем… – взялся я за болгарку.

Срезать надо петли, чтобы не возиться долго с замком, но петли доступны не на всех дверях, поэтому иногда мы возимся слишком долго. В этот раз, дверь была старой, поэтому я начал резать выпирающие петли, изготовленные из не самой прочной стали.

Пять минут – убираю болгарку и рывком выламываю дверь. Замок оказался крепким, достойно сопротивлялся, но не выдержал напора и треснул.

И из образовавшегося проёма на меня уставилась воронённая двухстволка.

– Ты зачем это сделал, дебил? – спросил меня дед лет восьмидесяти.

– Спасаю людей, – пожал я плечами. – Вы не отвечали на наш стук.